Селедка и архимаг тёмных искусств
Кто не любит котиков? Но если от вас не отстает старая дворовая кошка, присмотритесь к ней повнимательней. Скорее всего, она не та, за кого себя выдает. Да и вы, возможно, не та, кем кажетесь…
В щели под красными воротами показались зеленые глаза, розовый нос и усы. Затем вся остальная кошка просочилась из подворотни, словно сбежавшее на прогулку тесто.
– Привет, Селедка! – обрадовалась я.
Кошка была тощей, серой, по-мартовски драной. Она отерла боком мои джинсы, оставив на них прошлогоднюю шерсть, и посмотрела с вызовом, словно знала, что сегодня солнечное затмение, ретроградное всё и парад планет, а тут я еще… Мяукнув громко, с возмущенными нотками, кошка требовательно ткнулась носом в запертую пластиковую дверь. Ага, замерзла.
– Уже открываю, моя госпожа, – пробормотала я, звеня ключами.
Кошка первой юркнула внутрь. Вскочила на диванчик для посетителей и устроилась по центру. Я достала из сумки пакет, положила в миску взятый из дома кусочек курицы, потому что корм кошачий наша гостья не жаловала, а вот мяско-рыбку очень даже. Хотя не толстела, сколько ни корми, как говорили мне владельцы «Чайного домика». Как ее только ни называли, но приклеилось к ней случайно вырвавшееся у меня и совсем не барское имя «Селедка».
– Почему Селедка? – удивился вчера крепкий голубоглазый йог Олег. – Не подходит.
– А вы не пробовали, – ответила я, хмыкнув.
– На вкус? – округлились глаза у всегда добродушного Олега.
Пробовать он не стал, наверное, был вегетарианцем. Впрочем, вид у кошки и без того был обсмоктанный, словно тайный дворовый тролль сунул ее в рот, как Чупа-Чупс, и подавился. Выплюнул.
Я все думаю, как бы ее искупать. Говорят, есть сухой шампунь для кошачьих. Но в руки она особо не дается, только сидит и смотрит глазищами своими. И если честь по чести, то расцветкой кошка была больше скумбрия, а по наглости – однозначно барыня, хорошо хоть не «кровавая»…
Наш «Чайный домик» – уютнейшее место, светлая, милая студия с южным колоритом и большими окнами. На первом этаже чайная с витриной восточных сладостей, на втором – зал для занятий. И люди тут приятные: йога, телесная терапия, концерты этнические – всё для расслабления. Так что даже если кто зайдет злой, выйдет отсюда, рассосав «внутреннюю бабку». Ну или «деда» – туда же.
Раньше я приходила в «Чайный домик» на занятия и чаю попить, но вот уже несколько дней тут работаю. Так случилось, что мне тридцать пять, живу одна, и мне до коликов надоел босс в нашем офисе. Как полагается, красавец, нарцисс и самодур в одном флаконе. А я вдруг поняла, что выросла из того возраста, когда мной помыкать можно. «Больше нельзя», – решила я. И к счастью, в тот же день вывесили объявление на доске в «Чайном домике»: «Ищем помощницу».
Это, конечно, был не карьерный взлет, но когда наступает точка кипения, после которой хоть в петлю, лишь бы не на работу, готов сплавляться куда угодно, лишь бы рядом люди хорошие.
В «Чайном домике» самой вредной оказалась кошка. Сегодня особенно: Селедка мяукала, фыркала, даже от курицы отвернулась и задними лапами ее загребла, поглядывая в окно с тревогой. Либо день не с той лапы, либо мартовский кот обидел. А вообще, может, ее к ветеринару свозить?
Когда утренние йоги уже разошлись, массажисты еще не пришли, а чаю откушать из мимо проходящих никто не соизволил, я уселась рядом с кошкой на диван. Отчего-то и мне стало немного тревожно.
Среди бела дня небо темнело, как и обещали в новостях. Над рекой и улицей сгущались сумерки. Мне было не по себе, кошка заволновалась снова. Заорала не своим голосом, глядя на прячущееся солнце.
– Ну что ты, Селедочка, Кися, все хорошо, – пробормотала я и протянула руку – погладить.
Впервые в жизни она не отскочила. Едва мои пальцы коснулись шерстяной головки, кошка заискрилась. Я отдернула руку. По серой шерстке с еще большим накалом пробежали малиновые огоньки, глаза животного тоже замерцали и… Толкнув стол, передо мной из кошки выросла дама. Высокая, статная. Седые волосы, убранные наверх. Мантия весьма потрепанного вида на плечах, серая, с чёрными вставками. На немолодом лице выделялся длинный аристократический нос, покрасневший на пипке. Возмущенные зеленые глаза вперились в меня.
– Ну, наконец-то! – строго заявила дама. – Я уже думала, что это никогда не случится!
И протянула конверт. Я как сидела на диванчике с обалдевшим видом, так и не шелохнулась.
– Берите уже, Аглая! – Дама поправила прядь волос, выбившуюся из старинной прически, и сунула мне в руки видавший виды конверт.
На нем была изображена тиснением сова и какие-то странные знаки.
– Э…э… – выдала я. – Что это?
– Приглашение! Заберите его, в конце концов! Сколько я могу его таскать?!
Я нервно хмыкнула.
– Если это в Хогвартс, то вы опоздали лет на двадцать… А если судебная повестка, то… Нет, таких повесток не бывает.
– На двадцать четыре, – поправила меня дама. – И Хогвартса не существует.
– Значит, все-таки в суд? – Мои глаза округлились. – Шеф мой никак не успокоится? Нанял ведьму, чтобы на работу вернула ценную лошадку? Ну уж нет, никакой магией меня туда не…
– Вы прочтете или читать мне? – перебила меня дама.
Я все-таки вскрыла конверт. Каллиграфическим почерком на пожелтевшем листке было написано: