Он вытянул воздух и смачно плюнул в мою сторону.

— Ха… — выдохнул я, — Мне правда не хотелось доводить до этого. Но, я должен. Какова бы не была цена, я спасу брата.

Даже зная, что он не реален, в груди щемило. Одно дело, когда ты убиваешь на поле боя. Но пытки, это совершенно иное. Оно словно выживает что-то внутри, заставляет усомниться в собственной человечности.

Точно. Я же уже давно не человек.

— Скажешь что-то на последок?

— Ты умрёшь, гребанный робот! — выплюнул он.

— Да я и сам иногда этого хочу, — ответил я и прикусил губу.

Да простит меня Бог.

Даже если его нет.

[Пирокинез]

Он всё-таки ничего мне не выдал, оказался достаточно крепким. Но ведь это было лишь самым началом. С того момента началась моя охота на шадов, и воздух вокруг наполнился тяжёлым запахом крови и серы, а в отдалении гудели пульсирующие монолиты, отбрасывая зловещие тени на скалы.

— Дорогая, попрошу тебя анализировать… каждое общение с шадами и искать наиболее оптимальный курс диалога, — учтиво попросил я, чувствуя, как холодный ветер обдувает лицо, смешиваясь с запахом пота.

— Ты имеешь в виду находить самые удачные способы пыток? Да, я могу отслеживать поведение и реакции для получения наиболее болезненного эффекта, — спокойно, почти бесчувственно сказала она, её голос эхом отразился от камней.

— Тебе не нравится, как я поступаю? — спросил я, ощущая, как напряжение сжимает грудь.

— Вовсе нет. Ты поступаешь именно так, как необходимо для получения максимального результата. Я верю, что цель оправдывает средства, — ответила она, но в её тоне промелькнула едва уловимая нотка сомнения.

— И всё же почему-то я слышу осуждение, — заметил я, стиснув зубы от раздражения.

— Возможно, потому что подобные меры применяет и Первая партия. Но не более, мои моральные индексы куда более гибкие, — пояснила она, и тишина вокруг стала гнетущей, прерываемой лишь шорохом мелких тварей в трещинах.

Я не стал продолжать этот странный диалог, чувствуя, как внутри нарастает усталость.

В очередной раз затаился между скал, их холодная поверхность леденила синтетическую кожу через броню. [Адаптивная маскировка] работала, и я ждал, слыша, как вдали раздаются тяжёлые шаги. Их было трое, и в этот раз уровней не было видно. Что это? Повышение сложности? Ну ладно. Воздух пропах железом и гнилью, а тени от монолитов дрожали, словно живые.

Я дождался, когда они будут проходить мимо, и тут резко один из них свернул ко мне. Но я дёрнулся, решил подождать, чувствуя, как сердце бьётся быстрее. Он расстегнул штаны и вывалил… надеюсь, я смогу стереть это из памяти. Но главное — он не видел меня, даже стоя в полуметре, его дыхание было слышно как тяжёлое хрипение.

«А ведь и впрямь хорошая маскировка. Интересно, на что она будет способна после прокачки.» — подумал я, ощущая лёгкое покалывание на коже от действия навыка.

И как только он развернулся и решил сделать шаг, четыре щупальца разом вонзились в зелёную тушу с влажным хлюпаньем! Я рванул к оставшимся двум, слыша, как их броня скрипит при движении. Одному тут же отсёк голову мечом, и её глухой стук о камни эхом разнёсся по пустошам. А второму влепил [Кросс] в «солнышко». Он отлетел с влажным хрустом и сбитым хрипом, а я, не думая, подскочил к нему и сразу отрубил правую руку, затем продырявил его щупальцами, пригвоздив к земле, где кровь медленно растекалась чёрными лужами.

«О, а это мне понадобится.» — решил я, глядя на отлетевшую в сторону лазерную пушку, её металл поблёскивал в тусклом свете. Всё же винтовкой её нельзя называть, нет же винта. Ох уж эти привычки.

С этим я также провёл интереснейший «диалог». Но он тоже решил не идти на контакт, потому было принято решение разорвать отношения удушающим приёмом, и его хрип оборвался в тишине.

Подхватив пушку, я продолжил свою охоту, чувствуя, как вес оружия оттягивает плечо. И в этот раз за одну жизнь я успел разобраться с тридцатью шадами. Да, куда больше, чем в прошлой. Всё же вылавливать их по два-три куда результативнее, и каждый удар меча сопровождался запахом палёной плоти.

Но всё хорошее когда-нибудь кончается, и холодный ветер принёс новый запах — гари и смерти.

Я сидел между скал и исследовал добытые трофеи, их металл холодил пальцы, а система объясняла, что к чему, её голос звучал сухо, но с ноткой интереса.

— А это? — спросил я, поднимая странный предмет.

— Вакуумная граната высокого радиуса поражения. Думаю, порядка десяти метров, — ответила она, и я почувствовал лёгкий ветерок, дувший с пустошей.

Я отложил её в сторону, ощущая её тяжесть.