– Хорошо, - задумался правитель, - а зачем ждать в деревне возле сухого озера? Ведь это совсем не удобно. Если я там не появился, то всё пропало. Перехватить меня уже не удастся, потому что бежать к другому месту слишком далеко. Никак не успеть.

– Многие так рассуждают, - снова кивнул мальчишка.

– Вот и я рассуждал так же, - вторил ему Влад.
– В последние три раза я нарочно поехал через деревню возле сухого озера. Думал, не встречу просителей.

– Вот поэтому люди там и ждут, - улыбнулся малолетний лазутчик.
– Люди знают, что надоели тебе со своими прошениями, и что ты нарочно ездишь другими путями, - он заулыбался ещё шире.

– Даже так?
– удивился Влад.

– Государь, ведь ты сам каждый раз говоришь, когда тебя останавливают: "Рассмотрю только одно дело, самое важное. А кто остался - пишите челобитные грамоты и несите к моему крыльцу".

– Да, я говорю что-то подобное, - согласился Влад.

– А люди хотят, чтоб ты их сам рассудил - сам, а не твои жупаны. Поэтому тебя поджидают везде, где только можно, - продолжал объяснять мальчишка.

– И не боятся прогадать?

– Боятся. Поэтому возле сухого озера всегда очень мало просителей. Но они думают - если ты всё-таки проедешь там, то наверняка разберёшь их дело.

– Потому что один из десятка будет замечен скорее, чем один из сотни, - докончил князь.

– Да, - кивнул малолетний собеседник. Он смотрел на правителя и ждал, причём выражение лица говорило само за себя: "Я поведал тебе столько всего полезного. Неужели ты ничего не дашь мне за это? Можно - серебряную монетку. А лучше - золотую", - однако государь остался безразличен к этому взгляду попрошайки и снова оглядел обе дороги. Левая вела в родную деревню лазутчика, а правая - в деревню возле сухого озера.

Войко не торопил государя, а отрок, понявший, что денег не получит, навострил уши. Он по-прежнему хотел узнать, куда поедет князь.

– Теперь я знаю, как поступить, - наконец, сказал Влад, - чтобы встретить поменьше просителей, мне следует ехать направо, к сухому озеру. Конечно, там мы кого-нибудь встретим, но дальше будет гораздо меньше народу, чем в прошлый раз. Главное, не отпускать лазутчика и поспешить, пока в его деревне не догадались, что к чему.

Государь посмотрел на своего одиннадцатилетнего пленника, а тот опять начал пугливо таращиться.

– Ладно, - вдруг смягчился правитель, - езжай, куда ехал. А я отправлюсь своим путём.

Мальчишку не нужно было дважды просить. Он поклонился, вскочил на кобылу и поспешил убраться восвояси.

– Государь, - заметил Войко, - раз ты его отпустил, просителей на твоём пути будет очень много.

– Да, - кивнул Влад и усмехнулся, ведь, несмотря на то, что государь выбрал самую трудную дорогу, в голосе боярина явственно слышалось одобрение.

А вот дракон выразить своё мнение не спешил, хоть и видел, что хозяин нарочно глянул вниз, под копыта коню. "Когда дьявол доволен, это значит, что я поступил дурно, а если он недоволен - значит, мой поступок хорош", - рассуждал государь, однако чешуйчатая тварь упорно скрывала свои чувства. Она не выказала ни радости, ни разочарования, а просто сидела и прикидывала что-то в уме. Влад не мог даже предположить, что именно.

Происшествие на дороге опять отвлекло государя-паломника от благочестивых мыслей. "Это плохо, - заметил он себе.
– Надо снова попытаться забыть о суете, смирить страсти. Твои чувства должны уподобиться водной глади, а думать сейчас лучше о том, что мир, сотворённый Богом, прекрасен и велик".

Государь Влад, прожив на свете уже более тридцати лет, успел повидать этот мир - объездил все страны, соседствующие с Румынией - однако помнил, что покойный отец знал про разнообразие мира гораздо больше. Отец изъездил всю Европу и, к слову, охотно рассказывал об этом сыновьям.

Родитель был рассказчиком замечательным, так что Влад говорил себе: "Если мой отец всё-таки приручил дьяволов, то ясно, почему нечистые привязались именно к нему. Им почётнее смущать человека талантливого, а не возиться с глупцом, который ничего не умеет".

Однако Влад рассуждал об этом не вполне серьёзно. "Как можно рассуждать о таком серьёзно!
– говорил он себе, - Я же не безумец". К тому же отец, старший Дракул, никогда по-настоящему не признавал своей связи с нечистыми. Он изображал дьяволов на монетах, но когда его спрашивали, для чего это, неизменно отшучивался. Отец уверял, что демоны служат человеку, но если кто-то из собеседников спрашивал: "Правда?" - то ответом была лишь усмешка.

Кроме того, старший Дракул всегда упоминал об этих существах мимоходом, поэтому Влад не знал, кто, где и когда поведал отцу, что нечистые могут стать слугами человека. Вместо историй о дьяволах, родитель рассказывал о своей ранней молодости, и малолетнему Владу очень нравились эти рассказы, звучавшие, как сказка, но казавшиеся лучше её, ведь в них всё было взаправду.

В своих повествованиях отец сталкивался с большими трудностями, но всегда находил выход, причём находил сам - без бесов-помощников. Пожалуй, так было даже лучше, чем если бы родитель поведал, как дьяволы выручали его, то есть избавляли от необходимости проявлять ум и доблесть. Лишь однажды он оказался в обстоятельствах, победить которые не сумел.