Катерина надела свой клетчатый костюм, опять взглянула на психиатра и отметила, что тот дышит быстро и неглубоко и долго не протянет. Вытерев с его ладоней кислый пот, она пошла за сумкой, которую в то утро оставила в прихожей.

Сумка была довольно тяжелой.

Когда они доехали до дома Палы, перед его дверью уже стояли Лупо и Бруно.

– Внутрь я не пойду, – сказал Данте.

– Ладно, успокойся. – Коломба грубовато помогла ему вылезти из машины. – Помни, что никто, кроме Лупо, не знает, кто ты такой, и постарайся не слишком бросаться в глаза. – Через мгновение она добавила: – Извини, беру свои слова назад, это бесполезно.

Она подошла к карабинерам, которые, на секунду перестав стучать в дверь, обернулись на нее.

– Здравствуйте, господа, – сказала Коломба. – Что случилось?

– Пока ничего. Если вы сядете в машину и уедете, то ничего и не случится, – сказал Лупо.

– Может, для разнообразия обойдемся без прелюдий? – предложила Коломба.

Лупо кивнул на Данте, который безуспешно пытался допрыгнуть до окон, цепляясь тростью за карниз.

– Ваш друг… Клузо… навел меня на кое-какие мысли. Я связался с родителями Мартины и узнал, что в детстве она сильно расшиблась, катаясь на коньках, после чего ее начали мучить кошмары. Пала был ее лечащим врачом.

– Вот так совпадение…

– Я хочу всего лишь немного с ним побеседовать и посмотреть на его реакцию. Пока у меня нет никаких воинственных намерений.

– Жаль только, что его нет дома.

– И трубку он не берет, – вмешался Бруно.

– КоКа, мы можем поручить, чтобы его телефон отследили? – спросил у нее за спиной Данте, отряхивая куртку от штукатурки.

– Только если хотим, чтобы его сцапал Д’Аморе, – сказала Коломба и подергала за дверную ручку, но дверь не подалась ни на миллиметр. – Дверь бронированная, пары пинков будет недостаточно. – Она повернулась к Данте. – Клузо, взгляни.

Данте наклонился, чтобы рассмотреть замок:

– Десяти минут хватит. Я ничего не сломаю. Сигнализации, похоже, нет, дорога безлюдная, да и от карабинеров все предпочитают держаться подальше. – Он поднял взгляд. – А это кое-что говорит о том, как к вам относятся люди.

– Я не могу на это пойти. Это превышение полномочий, – сказал Лупо.

– Тогда садитесь в вашу зеленую тачку и уезжайте, – сказала Коломба. – Потому что мне плевать.

Карабинеры переглянулись.

– Тебе решать, – пожал плечами Бруно. – Мне все равно скоро на пенсию.

Лупо вздохнул:

– Но если мы найдем какие-то улики против Палы, решать, что с ними делать, буду я.

– Когда – и если – найдем, тогда и поговорим. Клузо, поторапливайся.

Данте достал свой набор и поковырял в замке кортиком, пытаясь воспроизвести в уме его устройство. Цилиндровый механизм состоял из восьми телескопических штифтов. При попытке взлома классическим воровским методом – бампингом, основанным на ударах отмычкой, подбрасывающей штифты, пины в замке не дадут цилиндру провернуться. Необходимо было сдвигать штифты по одному, подыскивая нужную высоту разблокировки.

– Отстой, – проворчал Данте, роняя пепел с сигареты.

– А кто это вообще такой? – спросил Бруно.

– Инспектор Клузо из Главного управления национальной безопасности [207] , – представился Данте с фальшивым акцентом а-ля Питер Селлерс и продолжил вставлять в замок все более тонкие шпильки.

– Сходи в машину за перчатками, пожалуйста, – попросил Лупо сослуживца, устав от этой клоунады.

Когда Бруно вернулся, Данте уже вставил в скважину десяток отмычек одновременно, держа их даже между пальцами больной руки. Один поворот, и замок открылся.

– Вуаля, – сказал он, распахивая дверь. – Отличная работа, – похвалил он сам себя, уселся на ступеньку и снова надел кожаную перчатку.

– А вы не войдете? – спросил Бруно, раздавая латексные перчатки остальным.

– Я постою на стреме на случай, если заявятся фараоны.

– Ха-ха, очень смешно, – сказал Бруно и, обойдя его, вошел в дом.

Услышав, как он пробормотал что-то вроде «грязный шпион», Данте заключил, что тот принимает его за сотрудника спецслужб.

Пустой, освещенный большими окнами кабинет показался Коломбе слегка изменившимся. Тревожным, холодным. Пока Бруно и Лупо, разделившись, осматривали остальные комнаты, она обыскала кабинет, в котором не так давно проявила себя с худшей стороны. Ничего необычного там не оказалось, но, сняв висевшую над кушеткой картину Де Кирико, Коломба обнаружила большой, как пятидесятидюймовый телевизор, сейф с цифровым замком. Может, где-то в доме лежит бумажка с кодом?

Тут со второго этажа донеслась матерщина Лупо, и она бросилась вверх по винтовой лестнице. По стилю и меблировке этот этаж походил на кабинет, но размерами превосходил его втрое. Обстановка говорила о личной жизни психиатра, скрытой от пациентов: корзины для белья, домашние тапки, открытая книга на комоде, очки для чтения. Лупо сидел на корточках рядом с телом доктора Палы, лежащим навзничь и полуприкрытым упавшими на него рубашками.

– Срань господня, – сказала Коломба.

– Не заходите. Я уже достаточно здесь наследил, – сказал Лупо.