Коломба увидела мужчину с козлиной бородкой и коротко подстриженными волосами с проседью. Сабино Монтанари, рожден и проживает в Риме. В разводе, детей нет.

– Он здесь работает, так? – спросил Данте.

– Да, служителем, – ответил Ансельмо. – Из вас бы вышел неплохой коп.

– Я завербуюсь, только если война начнется.

Ансельмо озадаченно моргнул и предпочел с этого момента обращаться к Коломбе:

– Я доложил в магистрат и получил ордер на досудебное задержание. Я упомянул об анонимной наводке и позабочусь, чтобы так все и выглядело.

– Спасибо, – сказала Коломба. Она знала, чем рискует Ансельмо, покрывая ее.

Данте потянул ее за руку и отвел в сторонку.

– Я и не думала, что ты такой патриот, – заметила она.

Данте непонимающе посмотрел на нее:

– Патриот?

– Ты сказал, что завербуешься в случае войны.

– Только потому, что на войне гибнет больше мирного населения, чем солдат, ты не знала? Я должен с ним поговорить.

– С кем?

– С Монтанари.

– И думать забудь. Его задержит полиция и допросит судья.

– Это с его помощью Отец добрался до Луки Мауджери.

– Даже если обнаружится связь между камерой и похищением, Монтанари мог провернуть все это в одиночку.

– Если это он и ему нужен был Лука, то почему он не демонтировал камеру?

– Может, просто не успел.

– Она была включена?

– Да.

– Батарейка не продержалась бы четыре дня. Веришь ты в Отца или нет, но Монтанари – сообщник похитителя. И если ты позволишь, чтобы он попал в шестеренки машины правосудия, мы окажемся в пролете. Мне придется дожидаться, пока его выпустят, чтобы с ним поговорить.

Коломба закатила глаза и вернулась к Ансельмо:

– Что сказал Ровере?

– Только попросил тебе помочь здесь.

– Вот и помоги. Позволь мне поучаствовать в аресте.

Ансельмо покачал головой:

– Ты в административном отпуске.

«И мне даже известно почему», – мысленно добавил он.

Коломба не была намерена сдаваться:

– Для Монтанари я буду всего лишь одной из полицейских, что задают ему вопросы. Ему и в голову не придет рассказывать, что я там была, если кто-то его об этом не спросит. И какого хрена кто-то станет спрашивать? Давай же, не заставляй меня упрашивать.

Ансельмо показал на стоящего в нескольких шагах от них Данте:

– А с ним что?

– Он посидит в машине.

– И ты тоже, пока мы не наденем на него браслеты, хорошо? Потому что, если он вооружен и пристрелит тебя, мне придется избавляться от твоего трупа.

– О’кей, – согласилась Коломба.

Ее лицо оставалось совершенно непроницаемым, но Данте даже на расстоянии понял, что она лжет.

Монтанари жил на улице Салария и на звонок не отвечал. Альберти и его пожилой напарник выломали замок с помощью небольшого тарана и отошли, пропустив вперед Ансельмо и Коломбу, которые держали пистолеты наготове.

За дверью Ансельмо сразу же остановился, направил пистолет в центр комнаты и закричал:

– Это полиция! Выходите с поднятыми руками!

Всякий раз, произнося эту фразочку, он казался себе героем второразрядного боевика, но так и не нашел ей столь же действенной замены. К счастью, учитывая особенности его работы, такая необходимость возникала редко, а из пистолета он стрелял только на полигоне. Зато Коломба, похоже, даже бутылки дома открывала пистолетом. Ансельмо слышал, что с ней произошло, и поражался ее напористости. Пожалуй, напор ей не мешало бы поубавить. Стоило им подъехать к дому, как она выскочила из машины, бросив ее посреди улицы, и принялась звонить в домофоны соседей, чтобы ей открыли.

Ансельмо подбежал к ней:

– Ты забыла, о чем мы договорились?

Коломба и ухом не повела. Из домофона донесся женский голос, и Коломба тут же ответила:

– Я случайно захлопнула за собой дверь снаружи. Вы не могли бы меня впустить?

– Каселли, да ты меня вообще слышишь? – чувствуя себя одураченным, спросил Ансельмо.

Дверь в подъезд открылась, и Коломба влетела внутрь, притормозив только для того, чтобы заглянуть в почтовые ящики. Двое других полицейских растерянно посмотрели на него.

– Она не должна была идти с нами, – сказал один из них.

– Так, может, ты ее переубедишь? – парировал Ансельмо.

– Ну уж нет. – Полицейский пошел на попятную.

Вслед за Коломбой в квартиру Монтанари вошли двое сослуживцев Ансельмо, а последними – Альберти и его напарник.

– Его здесь нет, – сказала Коломба, пряча пистолет в кобуру.

Ансельмо, проверивший даже туалет, также убрал табельное оружие.

– Нужно запросить ордер на обыск, – сказал он.

– Думаешь, он что-то почуял? – спросил один из полицейских. – Сейчас два часа ночи.