Часом позже, когда с Данте уже сняли наручники, приехал Минутилло.

Адвокат потребовал, чтобы ему позволили побеседовать с клиентом наедине, и закрыл балконную дверь перед носом у полицейских.

– Ну как ты? – спросил он, как только они остались вдвоем.

– Догадайся. – Опасаясь, что их подслушивают, Данте понизил голос: – Сантини убедился, что я не представляю для него опасности. Пока.

– С чего это ты должен представлять для него опасность?

– Не исключено, что он во все это замешан.

– Хочешь сказать, он заодно с Отцом?

– Ровере был убежден, что Отцу кто-то помогает. Он прямо сказал, чтобы мы не доверяли Де Анджелису. – Он закурил принесенную адвокатом сигарету.

– Но зачем ему или Сантини помогать убийце?

– Понятия не имею. – Данте выпустил колечко дыма. – Задай ты этот вопрос еще шесть часов назад, я бы сказал, что все это чепуха. Но после бомбы…

– Возможно, это никак не связано.

– Ну да, а я сам себя похитил.

– Не стоит отбрасывать такую возможность.

Данте покачал головой:

– Ты избавился от вещей в моем гостиничном номере?

– Конечно. Поэтому я и приехал так поздно. Как только я услышал о твоем задержании, сразу побежал туда. И, скажу я тебе, успел как раз вовремя. Выходя из отеля, я видел, как туда входят люди, похожие на агентов в штатском.

– Скорее всего, это следственное управление. Кто тебе сообщил?

– У меня есть друзья в полиции. Как и у тебя. У нас побольше друзей, чем у Сантини.

Данте ухмыльнулся.

– Это не сложно. Я собираюсь выкинуть отвратительный фортель. Заранее извиняюсь, но тебе придется мне подыграть, – сказал он и уже в полный голос добавил: – Мне нехорошо. Я… – Он выпучил глаза и наклонился вперед. Секунда – и его стошнило прямо на ботинки Минутилло чаем и печеньем. А также синим пластиковым прямоугольником, который и послужил причиной его желудочных спазмов. Это была флешка.

– Господи! – театрально вскакивая, вскричал Минутилло.

– Прости! Постой, я помогу! – воскликнул Данте, неуклюже притворяясь, будто хочет вытереть ботинки адвоката бумажной салфеткой. Он ловко завернул в нее флешку и свернул в комок.

– Не нужно, я сам. – Минутилло забрал у Данте салфетку, нагнулся, чтобы почистить себе обувь, и шепнул ему на ухо: – Что на ней записано?

– Я нашел ее в пиджаке Ровере. Надеюсь, там что-то полезное. Иначе он оставил бы ее в своем кабинете, рядом с компьютером.

– Понял, – пробормотал Минутилло. Тон его был отнюдь не довольным. – Пойду ополоснусь в туалете, – в полный голос добавил он.

Данте пристально посмотрел на адвоката:

– Отличная идея.

Даже не пытаясь прятать грязную скомканную салфетку в своей руке, Минутилло пошел прочь. Как и предполагал Данте, никому и в голову не пришло ее развернуть.

В то время как Данте дожидался, пока его выпустят из участка – желательно до того, как кто-нибудь заметит противоречия в его показаниях, – а Минутилло направлялся в свою контору с чувством, что в кармане у него не флешка, а ручная граната, день Коломбы, накачанной транквилизаторами и обезболивающими, проходил в больничной палате на третьем этаже. Сильнодействующая смесь лекарств предотвращала возможную истерику, притупляла воспоминания и заставляла время бежать быстрее. В четыре пополудни медсестра отключила капельницу, и на пороге тут же показалась знакомая фигура с цветами. Де Анджелис. Он только что дал интервью прессе, позируя фотографам с букетом в руках. Журналистам он объяснил, что это визит вежливости к храброй сослуживице. Коломба отвернула лицо к окну. Оттуда виднелись деревья больничного парка. Без лекарств ее голова начинала пульсировать.

Де Анджелис бросил цветы на стол, придвинул к ее койке стул и сел.

– Как вы себя чувствуете, госпожа Каселли? – спросил он.

– Не ваше дело, – тихо ответила Коломба. Горло было обожжено раскаленным дымом. – К тому же я сильно сомневаюсь, что вас это интересует.

– Я знаю, что вы были очень привязаны к господину Ровере, – спокойно сказал судья. – Представляю, как вы потрясены. Я хочу сказать, что мне тоже очень жаль. Мне не раз представлялся случай оценить его способности. Он был отличным полицейским. – Коломба не сказала ни слова, даже не пошевелилась. Де Анджелис невозмутимо продолжал: – И мне жаль, что приходится беспокоить вас в такую минуту. Но необходимо, чтобы мы с вами как можно скорее пришли к взаимопониманию.

Коломба молчала.

– Наша последняя встреча прошла не слишком удачно, – снова заговорил Де Анджелис. – Однако это не значит, что мы не найдем общего языка. Вполне возможно, мы окажемся друг другу полезны.

– Чего вы хотите?

– Только найти убийцу Ровере.

Коломба резко повернулась, и перед ее глазами заплясали звездочки.

– Думаете, я этого не хочу?

– Поэтому я здесь. Нам уже известно, что вы, если можно так выразиться, «подпольно» работали, – по его лицу пробежала улыбка, – над делом о похищении Луки Мауджери. Причем ваша версия событий немало отличалась от принятой в моем офисе.