– А если и так, то что?

– Это факт, а не наше предположение, – посуровев, сказал судья. – И если раньше мы могли счесть это простительным грешком и вы отделались бы легкой взбучкой, то теперь все изменилось, госпожа Каселли. Я должен знать, связана ли, по вашему мнению, смерть господина Ровере с вашим расследованием.

Слова Де Анджелиса звучали вполне разумно, и Коломба, и без того застигнутая в момент слабости, почувствовала, что ее воля вот-вот даст сбой. Но Ровере не доверял Де Анджелису, и это недоверие было его последней волей.

– Не знаю, – ответила она. – Откуда мне знать?

– Не шутите со мной, госпожа Каселли. Если вы натолкнулись на какое-то доказательство, подтверждающее, скажем так, альтернативную версию похищения Луки Мауджери, это могло послужить достаточной причиной, чтобы неуравновешенный убийца и похититель попытался покончить с расследованием. Особенно если господин Ровере ваше расследование поддерживал. А то и вовсе стоял за вашими начинаниями.

– Вы говорите об Отце?

– Я говорю о чем угодно, что помогло бы мне привлечь виновных к ответственности. Вы в курсе, что, помимо Ровере, погибло шесть человек? Еще двое тяжело ранены.

– Сомневаюсь, что вы мне поверите.

– Так давайте проверим. Что же до вашего личного положения, то, хоть вы и несколько вышли за рамки закона, я объявлю, что сам санкционировал ваше расследование.

«Уже готов сделать из Сантини козла отпущения, – подумала Коломба. – За две недели в тюрьме Мауджери так и не признался. Никаких новых улик против него не обнаружено. Де Анджелис начинает бояться, что допустил ошибку». Будь она в этом уверена, она бы обо всем рассказала, но в очередной раз не могла не разделять подозрений Ровере.

– Я ничего не нашла.

– Понимаю. А для чего вам понадобились данные, которые вы запросили у инспектора Инфанти?

Не зная, что подобного мнения придерживался и Данте, Коломба подумала, что ей следует быть поразборчивее в выборе друзей.

– Господин Торре хотел проверить похожие случаи. К сожалению, никаких совпадений он не нашел.

– Если он ничего не нашел, то зачем вы встречались с Ровере?

– Визит вежливости.

Де Анджелис снял тяжелые очки в черной оправе, протер линзы галстуком и снова надел.

– То есть у вас вообще нет подозреваемых? Даже самых маловероятных? Я говорю не только о похитителе, известном как Отец. Возможно, господин Ровере о чем-то упоминал.

– Он не ждал, что его убьют. Это я вам гарантирую. – Пряча слезы, Коломба снова отвернулась к окну.

Де Анджелис взял ее за подбородок и повернул ее лицо к себе:

– Я пришел, чтобы предложить вам дружбу. Прошу вас, примите ее.

Коломба в упор посмотрела на судью. Ее глаза с контрастирующей с покрасневшими роговицами зеленой радужкой казались глазами инопланетянки. За затемненными, как матовые зеркала, стеклами очков Де Анджелиса невозможно было прочесть его мысли.

– Никогда больше ко мне не прикасайтесь, – сказала она. – Или я за себя не отвечаю.

Магистрат отдернул руку:

– И…

– Больше мне сказать нечего.

Де Анджелис встал:

– Вы сделали свой выбор, Каселли.

Выходя, он якобы случайно задел столик. Цветы рассыпались по полу.

Визит Де Анджелиса словно прорвал плотину. В следующие два часа Коломбе не удалось остаться в одиночестве ни на минуту. Сначала явилась ее ожидающая утешений мать, потом пара друзей, с которыми она не общалась с тех пор, как продинамила их ради поездки в Пратони, где был найден труп Лючии Балестри. Когда они спросили, не нужно ли ей что-нибудь, она попросила, чтобы они заскочили к ней и привезли из ее квартиры смену одежды, поскольку ее мать объявила, что слишком расстроена, чтобы куда-то ехать.

Друзья пообещали вернуться наутро и взяли с нее обещание никогда больше не исчезать. Затем ее навестили несколько сослуживцев из спецподразделения, которых до глубины души поразил ее бледный и разбитый вид. Покидая больницу, они говорили, что Коломба выглядела совсем как в тот раз. Подразумевалась, конечно, Катастрофа. Тот факт, что ей удалось выжить после двух взрывов, казался им весьма странным совпадением. «А что, если это не совпадение…» – рискнул заметить один из полицейских, и все тут же смущенно умолкли. Они и не догадывались, что в этот момент Де Анджелис, не стесняясь в выражениях, говорил то же самое Сантини, измотанному после тяжелого дня допросов и обысков.

Навестил Коломбу и Альберти, который явно чувствовал себя не в своей тарелке в качестве посетителя больницы. Агент успел переодеться в штатское и в джинсах и толстовке от Аберкромби еще больше напоминал студента-переростка. Коломба была рада его видеть, хотя этот проходной двор ее уже изрядно утомил.

Альберти протянул ей небольшой сверток. Внутри оказался МР3-плеер, не слишком новой, но вполне современной модели.

– Ты с ума сошел, я не могу принять такой подарок, – сказала она. – Я ведь знаю, сколько ты зарабатываешь.