Школьники послушно сказали Гиллелю спасибо, наградив его пинками и тумаками. Хряк жестоко его избил, а потом раздел на глазах у всех. Приказал ему:

— Спускай штаны!

Гиллель, вытирая кровь из разбитого носа и дрожа от страха, расстегнул брюки, и все захихикали.

— Я такой маленькой пипки в жизни видел! — радостно завопил Хряк.

Все опять покатились со смеху. Потом он потребовал, чтобы Гиллель снял брюки и трусы, и забросил их на высокое дерево.

— А теперь иди домой. Пусть все видят твою крошечную пипку!

Полуголого Гиллеля отвез домой сосед, проезжавший мимо на машине. Матери он сказал, что за ним погналась собака и содрала с него брюки.

— Собака? Ну, Гиллель…

— Да, ма, честное слово. Так вцепилась в брюки, что в конце концов порвала и убежала с ними.

— И трусы унесла?

— Да, мам.

— Гиллель, милый, что происходит?

— Ничего, ма.

— К тебе пристают в школе?

— Нет, мам. Правда.

Гиллель был глубоко уязвлен и решил ответить местью на месть за свою месть. Случай представился через несколько дней. Хряк два дня не ходил в школу из-за сильного несварения желудка. Ученики готовили представление для родителей по случаю Дня благодарения — несколько сцен, повествующих о том, как английские переселенцы благодарили индейцев-вампаноагов за помощь и как четыреста лет спустя их благодарность, ставшая праздником, подарила славным американским школьникам три выходных дня. Этот современный аспект празднования нашел отражение в конце спектакля: кто-то из учеников должен был прочесть стихотворение. А поскольку читать стихи никто сам не вызвался, учитель назначил на эту роль Хряка. Стихи были такие:

Учительница велела Гиллелю отнести стихотворение Хряку и сказать, что это его роль в спектакле на День благодарения; она хотела их помирить. Гиллель пошел к Хряку в тот же день. Ему открыла мать и отвела в комнату сына. Тот лежал в постели и читал комикс. Гиллель передал все инструкции и вручил ему текст.

— Покажи! — взволнованно завопила мамаша Хряка. Ее сын будет один стоять на сцене!

— Не подсматривай! — взвыл Хряк. — Никому не покажу! Этот спектакль — большой сюрприз!

Он сел в кровати и, выставив мать и Гиллеля за дверь, стал выводить восторженные рулады. Он всегда любил покрасоваться, он покорит всех! Мать по такому случаю купила ему костюм-тройку и созвала всю родню — пусть полюбуются, как ее Хряк умеет читать стихи. Ее мальчик особенный, теперь наконец все в этом убедятся.

В день представления актовый зал был забит до отказа. Семейство Редданов сидело в первом ряду, вооружившись видеокамерами и фотоаппаратами, и изо всех сил хлопало в ладоши. Сцены с индейцами племени вампаноаг имели большой успех, сцены о Дне благодарения в наши дни — тоже. Потом на сцену вышел Хряк, прожектор направили на него, он набрал побольше воздуха и стал читать стихотворение:

Закончив чтение, Хряк раскланялся, приветствуя публику, и застыл в ожидании шквала аплодисментов. В зале стояла гробовая тишина. Остолбеневшие зрители молча глядели на Хряка, а тот не понимал, в чем дело. Он кинулся за кулисы и налетел на учительницу и директора Хеннингса: оба в упор смотрели на него.

— Да что же такое? — захныкал Хряк.

— Винсент, ты знаешь, что такое экскременты? — строго спросил его Хеннингс.

— Не знаю я ничего. Я просто стихи прочитал, какие мне дали.

Хеннингс побагровел и обернулся к учительнице:

— Как вы это объясните, мисс?

— Ничего не понимаю, господин директор, я велела Гиллелю Гольдману передать текст Винсенту. Наверно, это он заменил слова.

— И вы не удосужились за все это время отрепетировать спектакль? — заорал Хеннингс так, что его крик разнесся по залу.

— Конечно, мы репетировали! Но Винсент не хотел читать стихи перед всеми. Говорил, что хочет сделать сюрприз.

— Да уж, сюрприз так сюрприз!

— А что такое экскременты? — спросил Хряк.

Учительница заплакала.

— Вы же сами нам говорите, чтобы дети делали, как им хочется!

— Прекратите плакать, пожалуйста, — сказал Хеннингс, протягивая ей носовой платок. — Слезами делу не поможешь. Сейчас вызовем этого надоедного Гиллеля!

Но Хряк, пока все отвлеклись на спектакль другого класса, уже пустился за Гиллелем в погоню. Ребята видели, как оба выскочили из зала через запасный выход, промчались по внутреннему двору, потом по баскетбольной площадке и устремились в сторону Оук-Парка. Впереди неслась худенькая фигурка Гиллеля, прямо за ним, как бешеный зверь, летел Хряк, а чуть позади — кучка учеников, предвкушавших увлекательное зрелище.