Время от времени, как пилот самолета второй мировой, крутил головой во все стороны, хоть и не кого уже не опасался. Но привычка хорошая, полезная. Рассуждая, где сквозь зубы, где про себя о вони зараженных, почему они не могут бегать с рулоном туалетной бумаги? Еще, хрен знает о чем, понимал, что просто пытаюсь обмануть сам себя и постоянно не думать о белобрысой, окровавленной башке… И чего я так к нему привязался? Сколько я их уже упокоил этих бедолаг?

Но раз за разом, возвращаешься мысленно, ведешь бесконечный диалог сам с собой, переживаешь вновь и вновь одно и то же событие. Это постепенно сводит с ума. Загоняется в подсознание и становится навязчивой идеей. Так и до шизофрении не далеко. Нет, надо что то с этим делать!

И вновь, раз за разом, я проламываю клевцом череп сивой головы молодого парня. Стреляю ему в лицо в упор. Втыкаю с размаха нож ему в затылок…

Нет, надо что то с этим делать. Так я себя до безумия доведу…

Часть 2.

Как то слишком внимательно он рассматривал в этот раз украшения. Слишком медлительно, что ли. И глаза вниз опускал чаще обычного. А скорее всего, мне изо всех сил семафорил и мигал мой инстинкт самосохранения. Моя интуиция.

Бело - голубой цвет торговой палатки был абсолютно неприметен. Впрочем, покрытие материи, давным-давно выгорело, было все в каких-то непонятных и бесформенных пятнах.

Мимо нее, то торопясь, то лениво, прохаживались посетители рынка, для которых поход в выходной день за покупками стал обыденностью. Все скоропортящееся, продавали в самом крытом рынке, а здесь на выходе, небольшую территорию, заставленную одинаковыми по форме, разными по внешнему виду и содержанию палатками занимали мелкие торгаши ширпотребом, в основном – китайским.

В одной из таких палаток, наполовину заваленным всяким хламом, я сейчас и находился.

Сидя на дешевом раскладном стульчике, напротив барыги, которому добросовестно таскал золотые украшения из стикса, я занимался тем, что внимательно, и не таясь, разглядывал выражение его лица.

То, что в палатку барыги зашел кто - то значимый, я понял сразу. Таких типов все время заметно, и при малой толике наблюдательности сразу и безошибочно определяешь, что этот дядя - не просто так. Чуть с ленцой и чуть брезгливо он перевалился через порожек и взглядом умных глаз уставился на меня.

Одет богато, но не вычурно. Черное пальто. Видимо дорогой костюм. С виду лет пятидесяти. Без признаков облысения и седины. И подбородок даже один.

Я сразу же, по давней привычке опустил взгляд на обувь. Как бы ни старался босяк прикинуться олигархом, но на обуви он всегда сэкономит. И никого не обманет, ни шикарный костюм, ни дорогой галстук. Ну, почти никого. Здесь было все в ажуре. Дорого – богато.

Или у самого со вкусом все в порядке или на стилиста не зря потратился.

Зашел один, то ли меня в серьез не воспринимает, то ли покрасоваться своей отвагой решил.

Не произнеся не звука, даже не пытаясь открыть рта, и не дойдя до середины пути, торопливо мотнул головой мне по направлению к выходу из палатки. Не оборачиваясь и не дожидаясь меня, так же молча, торопливо вышел наружу.

Барыга, сидел, потупив взгляд и внимательно разглядывал очередную золотую безделушку. Его, словно вообще не заметили.

Видел я таких «хозяев жизни». Раньше он меня бы просто взбесил своей самоуверенностью. Теперь, я просто с интересом вышел за ним наружу.

Тот, не оборачиваясь и не дожидаясь меня, точно зная, что я иду за ним, быстро и уверенно шел вперед.

От выхода из палатки, пришлось идти метров с тридцать. Через дорогу к стоящему у обочины легковому японскому автомобилю. Престижному, но не очень дорогому. За все время пути «Вергилий» не обернулся на меня ни разу.

Он уселся легко, как двадцатилетний пацан на пассажирское место рядом с водителем, который почему то сидел ухватившись двумя руками за руль и напряженно смотрел на дорогу через лобовое стекло, буд то стоявшая машина неслась по скоростной автостраде.

Я уселся на заднее сиденье, в самую середину. Не дожидаясь пока я расположусь поудобнее, «хозяин жизни» чуть повернув голову к водителю и по прежнему не глядя на меня с раздражением и нетерпеливо произнес:

– Ну… и как ты мое золото таскаешь?

Я почесал подбородок.

– Твое золото у тебя в магазине лежит. А это мое золото.

Тот, первый раз, повернув шею посмотрев на меня.

– Рассказать ничего не хочешь?

– Нет.

– Почему?

– Ты попросил не вежливо. Слово волшебное забыл.

Тот с чувством легкого охерения посмотрел на водителя. Нет, ну видел мол, а…?

С другой стороны, на заднее сиденье автомобиля, заставив меня непроизвольно подвинуться, молча, уселся громадный бритый тип в коричневом кожаном пальто. Привет девяностые.