На улице уже привычно сгущались сумерки. Скоро наступит привычная темень. На стене темные силуэты часовых. Свет на Базе никогда не включался, по понятным причинам. Привычно шумели где то в здании генераторы. Электричество только для холодильника. Но все равно как-то непривычно тихо. Раньше так не было.

Я окликнул проходящего мимо человека в камуфляже с ног до головы и поинтересовался него, где Шкаф. Нет, точно я его раньше никогда не видел. То ли с нового стаба под названием «Город», то ли притащили откуда то…

Тот изумленно остановился, разглядывая меня. Так смотрят офицеры на новобранцев в армии, которые по незнанию могут остановить любого с большим звездами и спросить у него, где тут буфет? Без возмущения, а только с усмешкой. Ну-ну мол… Скоро будет тебе и буфет и кофе и какавка с молочком…

Молча, махнул рукой в ротону отдельно стоящего дома, бывшей «резиденции» Карела, хмыкнул недоумевающее, и пошел далее.

У входа стоял часовой. Тоже, ранее не знакомый здоровый верзила. Одетый с головы до ног в камуфляж, чисто выбритый и с автоматом на перевес. Автоматом Карл…! И держал он его на груди, а не за спиной.

– Куда?,- мрачно поинтересовался он.

– Туда.

– К кому?

– К нему.

Высокоинтеллектуальный разговор мог продолжаться еще долго. Поэтому, начиная раздражаться от того, что ничего не понимаю, сквозь зубы процедил:

– Скажи Шкафу, Пустой пришел.

Тот, молча оглядел меня с ног до головы. Хмыкнул. И зашел в помещение, оставив меня на пороге. Я стоял на месте и начал закипать от догадок. Неужели так много поменялось на Базе за месяц? Или Карел порядки навел? Ведь не мог же Щкаф так всех построить? Или я плохо разбираюсь в людях? Нееет, в Шкафе я ошибиться не мог.

От размышлений меня оторвал охранник, молча выйдя на крыльцо и кивнув головой внутрь дома.

Я зашел в помещение, в котором бывал до этого не часто. Карел меня в гости к себе не звал как то… да и я от начальства старался всегда держаться на почтительной дистанции. В подпёрдыши никогда не лез.

Сначала я услышал звуки музыки от работающего телевизора. Назойливо в оба уха, долбила какая то попса. Я вдруг вспомнил, что в казарме, телек показывал что-то, но то ли приглушенно, то ли совсем без звука. Местные умельцы оживляли технику и запись шла с флешки.

В комнате, на краю кожаного дивана сидел, закинув ногу на ногу, хозяин «Базы» – Шкаф. В домашних тапочках на босу ногу, трико и клетчатой рубашке навыпуск. Ну, чисто работяга с завода, пришедший домой. Раньше стригся коротко, а теперь видимо решил отпустить прическу. На очень глупой и толстой морде, начали появляться дополнительные складки, грозящие со временем перерасти в подбородки. Килограмм сто тридцать мяса, сидело вальяжно развалившись на краю дивана. В правой руке был пульт от телевизора, левой рукой лениво обнимал какую то девицу неопределенного возраста, с ногами забравшуюся на диван и прильнувшую всем телом к туше Шкафа. На ней была майка из-под которой на прыщавой заднице красовались кружевные трусы неприятного и непонятного цвета.

Та, две своих руки держала на груди Шкафа, положив еще на них и свою голову с копной волос перегидрольного цвета, то ли рыжих, то ли светлых, то ли хрен пойми каких…

Клава, из ларька, с сигаретами и пивом. Даже попыток одернуть задравшуюся майку, приосанится, или просто сесть не сделала.

– Здорово дружище!
– Делано, радостно с улыбкой на лице чуть ли не проорал я, подходя к дивану с протянутой рукой для дружеского рукопожатия.

На братские объятия я уже не рассчитывал. Я уже не ни на что не рассчитывал.

Я все понял.

Но, тем не менее, с застывшей улыбкой на лице и радостными интонациями в голосе я пододвинул стульчик и прежде чем усесться на него встал перед Шкафом в позе просителя, слегка согнув спину, с притянутой рукой для рукопожатия. Его приветствие мне уже было нафиг не нужно, я просто хотел, то ли убедится, то ли поиздеваться, то ли над собой, то ли над ним.

Тот, бросил быстрый и недовольно-брезгливый взгляд вниз на мои берцы, мол, наследил тут. Липкими пальцами отпустил пульт и протянул руку к моей. У меня было такое впечатление, что я сжал котлету. Тот, даже малейшего напряжения в пальцах не сделал. Слишком быстро отпустил рукопожатие, которое он и не старался удержать, схватился за пульт снова. Толстая голова, некогда одного из главных посмешищ стаба, чуть отвернувшись смотрела в телевизор. Тапочек на босой ноге лениво покачивался вверх-вниз.

Я, не прекращая улыбаться, до судорог на лице, опустился на стул.

Проснувшись в отвратительном настроении и не выспавшись толком от всеобщего храпа в казарме, я стал с интересом смотреть по сторонам. Спрыгнув с «пальмы», то есть со второй полки на нарах. (почему то второй этаж считается не престижным, хотя мне гораздо приятнее смотреть на потолок, чем на пердящую жопу соседа сверху). Впрочем, вещи со второго яруса шконки я скинул на пол, не поинтересовавшись согласия на то у неизвестного мне хозяина. Возражений не поступило. Ну и ладушки.