– Вот тут не понял, Тамара Игнатьевна, – осторожно заметил я.

– Что же не понятного в моей симпатии к вам, Егор Александрович? – с лёгкой иронией в голосе уточнила царица Тамара. – Нравитесь вы мне, дорогой товарищ Зверев. Вырастет из вас крепкий хороший профессионал, – усмехнулась Тамара Игнатьевна. – Безусловно, мы с вами сработаемся, – Звягинцева открыто улыбнулась и повернулась в сторону лестницы, откуда послышались голоса.

Но я-таки успел заметить в глазах Тамары Игнатьевны веселых чертенят, и выдохнул. Роман с дамой бальзаковского возраста точно не входил в мои планы. Вот ведь… русичка, почти напугала.

– Знаете что, Тамара Игнатьевна, – начал я точно с такой же интонацией.

– Что? – Звягинцева вновь переключила внимание на меня.

– Мы не просто сработаемся, – уверенным тоном объявил я. – Мы с вами организуем театральный кружок в школе. По обоюдному согласию и любви. Как вам такая идея?

Взрослая солидная женщина пыталась удержать серьезное лицо, но молодая задорная внутренняя девочка не выдержала и рассмеялась, легко и звонко.

– Сработаемся, Тамара Игнатьевна, – с улыбкой кивнул я.

Ответить учительница не успела, в коридоре показались завуч с директором и гостьей. Вскоре троица поравнялась с нами. Шпынько одарила нас сердитым взглядом, но промолчала.

– Прошу, – Свиридов пригласил всех в свой кабинет.

Не успели мы рассесться по предложенным местам, раздался робкий стук в дверь. Через секунду в проеме появилась голова Ниночки. Девушка, стараясь не выглядеть испуганно, робко поинтересовалась:

– Можно, Юрий Ильич?

– Входите, товарищ Кудрявцева, – вместо директора ответила Шпынько. – Только вас и ждем.

– Присаживайтесь Нина Валентиновна, – мягко добавил Свиридов.

Ниночка вздрогнула, торопливо просочилась в кабинет, прикрыла двери и как-то бочком уселась на последний свободный стул.

– Думаю представлять Аделаиду Артуровну не нужно.

Все дружно заверили директора, что совершенно нет никакой необходимости заново озвучивать регалии дамы из роно. – Тогда передаю вам слово, уважаемая Аделаида Артуровна, – с вежливой улыбкой произнёс Свиридов.

Гостья важно кивнула, обвела нас всех строгим невозмутимым взглядом и начала разбор полетов.

– Товарищи, – товарищ Григорян сделала паузу, посмотрела на каждого, задержалась на мне, нахмурилась и продолжила. – Товарищи! Как вы знаете, в этом году наша страна будет отмечать знаменательную дату. Наиважнейшую дату, не побоюсь этого слова. Юбилей Великой Октябрьской Социалистической революции. Пятьдесят лет. Полувековой юбилей!

Зачем-то уточнила дама, будто мы с первого раза не поняли.

– Все силы нынче брошены на то, чтобы достойно отметить такую важную дату. В том числе пришла директива с указаниями и для образовательных учреждений. Напоминаю, каждая школа в обязательном порядке принимает участие в праздничных демонстрациях. И у каждой, у каждой школы должна быть своя эмблема, отражающая суть и значимость великого праздника Октября, – Аделаида Артуровна опять замолчала и обвела нас строгим взглядом. – Именно поэтому я сегодня здесь.

Дама выделила голосом слово «здесь».

– Сегодня во все школы нашей области высадился десант методических работников, чтобы оценить потенциал каждой школы. Увидеть, чем живет и дышит образовательное заведение. Возможно… – загадочное молчание и товарищ Григорян торжественно продолжила. – Вполне возможно, лучшие из лучших будут представлять нашу область в самой Москве, – с придыханием закончила дама. – Пройдут по Красной площади в составе делегации. Сами понимаете, нам нельзя ударить в грязь лицом.

Зоя Аркадьевна с озабоченным лицом закивала и что-то принялась строчить в своей тетрадке.

– Так вот, наша задача, задача методических работников, изучить изнутри работу учреждения, школьную жизнь. Выявить положительные и отрицательные моменты, внести в рейтинг. И уже потом, на основе полученных баллов, мы будем отбирать самых достойных. Партия… – и снова пауза и суровый, пронзительный осмотр каждого из присутствующих.

«Дешевая театральщина, честное слово. Утомляет. Не возьмем ее к себе в кружок даже роль без слов, – хмыкнул я про себя. – Ну да черт с ней, выслушаем, покиваем, примем к сведению и разойдемся по своим классам. Пускай себе изучают. В этом случае от нас мало что зависит. Решать будут на самом верху, а уж какие аргументы и соображения в головах у начальства, простым учителям лучше не знать. Если партия скажет: «Надо», комсомол ответит: «Есть!». Главное, чтобы работать дальше не мешала. И девчат моих не обидела из-за выдуманных косяков».

То, что косяки товарищ Григорян нашла и озвучит их в конце, и ежу было понятно.

– Партия… – с чувством повторила гостья. – Партия доверила нам с вами самое ценное, чем обладает наша страна, – Аделаида Артуровна назидательно подняла вверх указательный палец, мы все дружно на него уставились. – Что же это, спросите вы меня?

Пауза и с пафосом:

– Дети! Советские дети, наши с вами дети, – это не просто наше с вами будущее, товарищи! Это те зерна, из которых нам с вами, товарищи, предстоит вырастить прекрасный сад. Плодоносящий сад, – уточнила дама из роно. – Не просто плодоносящий.