Он поднял руку, словно школьник за партой во время разноса учительницы:

– Можно вопрос по поводу Петренко?

– Да, Данилов, говори. Можно с места, – приняла его игру Варя.

– Если эта Дарина называет себя ведьмой и кое-что умеет – а я видел, что она умеет! – она должна в вашем КОМКОНе на спецучете состоять. Спроси его все-таки. Не развалится твой Сергей Александрович. Ты, да и я гораздо больше для него делали.

Пивасик развязал языки. Несмотря на то что парочка спорила, препирались они уважительно, и это странным образом притягивало их друг к другу. А Сенечка, которому подали сваренную для него куриную ножку, особенно связывал их. Варе показалось, что они навсегда вместе и никакие ведьмы их союз не разрушат.

Данилов

На следующее утро, придя на работу – как всегда минут за двадцать до первого пациента, – Данилов, пробормотав: «Каждый должен заниматься своим делом! Экстрасенс – лечить людей, а чекист – людей пробивать!» – набрал телефон Петренко.

Никакого стеснения или даже неловкости он не чувствовал. «В конце концов, – думал он, – я ради полковника и его задания не так давно чуть не погиб. Вот и он пусть теперь отрабатывает мое участие в его операциях».

Алексей попросил Петренко пробить некую Дарину Андреевну Капустину, примерно двадцатипятилетнего возраста. Рассказал, что она, судя по всему, мощный экстрасенс:

– А раз так, почему бы вашей комиссии к ней не присмотреться? Если вы еще до сей поры вдруг не успели?

Петренко выслушал его чрезвычайно любезно и заверил: поможет всем, чем сможет.

Полковник Петренко

Кто похищал сына Варвары? Зачем? Что за странное металлическое включение появилось в его затылочной кости? Могут ли за этим стоять – как настойчиво намекал Данилов – свежеиспеченные офицеры комиссии: капитан Вежнев и старлей Андриянова?

Все эти вопросы не давали полковнику покоя, на все Петренко требовалось ответить.

Дело заключалось в справедливости – то, что совершилось преступление, налицо, – а полковник (может быть, старомодно) думал, что всякое правонарушение должно быть раскрыто, а зло – наказано.

Дело было и в безопасности: кто такие эти типы, что средь бела дня выхватывают ребенка из рук родителя! Если не найти и не наказать их сейчас, они и дальше могут продолжить свою противоправную деятельность, а это подлинное безобразие.

Дело состояло и в любви: все-таки Данилов, и в особенности Варвара, были для полковника своими. Он проработал с ними долго и не раз вместе с ними оказывался на пороге смерти, а однажды даже умирал. И Варю он, конечно (давайте называть вещи своими именами!), любил. Можно добавить – отцовской любовью; однако он всего на семь лет ее старше; можно сказать – любовью брата, и это тоже было бы правильно. Но главное, что оно, это чувство, присутствовало в отношениях меж ними. И кто знает, кто знает! Может, если б не Оленька, горячо любимая жена, их с Варей связь однажды переросла в нечто большее? Он ведь и исходящие от девушки встречные благодарные вибрации чувствовал.

Однако, если вернуться к поиску злодеев, не надо забывать и о чистоте мундира. И чувстве долга. Петренко был недоволен и отчасти возмущен, что кто-то, пусть даже близкие к нему люди, Данилов и Варя, вдруг выразил недоверие к офицерам возглавляемой им комиссии. Полковник горел желанием оградить Вежнева и Любу Андриянову от всяческих подозрений – а в том, что они ни к чему совершенно не причастны, он нисколько не сомневался.

И наконец: внешняя разведка доносила, что американе активизировали свою деятельность в смысле обнаружения чужих, то есть гостей иных цивилизаций. А металлический инфильтрат в затылочной кости Арсения Данилова напомнил Варе то, что происходило во время самого первого, глубоко засекреченного Посещения в 1951 году. И значит, расследовать похищение Данилова-младшего было во многом в интересах службы.

Разложив для себя по полочкам, почему и зачем он должен действовать, полковник взялся за собственно расследование.

Слава богу, возможности у него имелись самые безграничные. Комиссия, которую он возглавлял, имела доступ ко всем возможным базам, к записям с видеокамер, к переговорам, переписке, многим мессенджерам et cetera.

Начал Петренко с простого: с видеокамер неподалеку от места преступления. В самом Делегатском парке их почему-то не было. Имелись на выезде из него, во Втором Щемиловском переулке, и именно туда направились, по свидетельству Данилова, похитители. Однако – сержант-полицейский оказался прав – необъяснимый сбой вывел самый первый видеорегистратор из строя.

Дальше у преступников имелись два пути: выехать на своих самокатах на Второй Щемиловский, тихий и с односторонним движением, или на более шумную Краснопролетарскую (на которой жили Варя с Даниловым), с трамваями и светофорами.

В камере на перекрестке Краснопролетарской и Второго Щемиловского в соответствующие моменты времени никто не появлялся.

Полковник стал смотреть видеорегистратор на Щемиловском.

И – бинго: в 13.15 понедельника там промелькнули двое на самокатах, в странных широких и длинных полуплащах с капюшонами. Видно их оказалось буквально пару секунд.