— Заметано, — повеселел Василь.

Думаю, у него и так остался какой-нибудь экстракт, иначе он бы так просто не согласился. Я же заказал себе кофе, пять раз уточнив, чтобы это был обычный, нормальный, черный кофе. Без добавок. А после сел за самый дальний столик. Не прошло и минуты, как под курткой что-то зашевелилось и у самого уха вылез сам Парамон.

Он стал торопливо рассказывать скрипучим шепотом о всех слухах, которые касались моей скромной персоны. В основном всякий треп, какой я молодец или наоборот. Последней информации было больше. Даже удивительно, вроде никому дорогу не переходил, а все меня не любят.

— Два кощея, мужчина и женщина, — негромко произнес я. — О чем они говорили?

Вообще, я не знал, как устроена передача информации у фурий? Едва ли одна и та же нечисть сидела и слушала все разговоры. Но стало ясно, что Парамон явно систематизировал всю полученную информацию. Потому что без всяких размышлений выдал ответ.

— Немного, господин Матвей. Говорили лишь в самом начале, когда пришли сюда. Что Многоглазый пусть и стар, но хитер. Хотя непонятно, как он допустил смерть Старика. А после больше слушали.

Интересно, Многоглазый — это, видимо, Трепов? Так, погремуха точно не простая. Надо будет выяснить, что там к чему. К слову, чего далеко ходить? Я могу это сделать прямо сегодня. Зря, что ли, я с Алангардом познакомился?

Да, план был довольно тупой и прямолинейный, однако именно поэтому мог сработать.

Я поблагодарил Парамона за службу, попрощался с Василем и покатил к замку, хотя времени до заседания было еще с запасом. Но, как выяснилось, совершенно не зря. Тот же Моровой оказался уже на месте — перебирал какие-то бумажки. Прям настоящий адвокат.

Что интересно, тверские тоже прибыли в полном составе — точнее, почти в полном. «Господин Высоковский мучается печеночными коликами». Причем сказал это Трепов Феде, как моему защитнику, однако периодически посматривал именно на меня и не мог скрыть усмешку. Думаю, Высоковский многое бы отдал за то, чтобы действительно мучаться от такого недуга. Но ему предстоит другая участь.

Впустили нас в зал минута в минуту. Я только теперь заметил, что защитных печатей прибавилось. Оно понятно, здесь сейчас находилось шесть кощеев — трое новгородских и трое тверских. Думаю, последние еще увешаны всякими артефактами. Так что если вдруг начнется заварушка, будет не очень хорошо. Выборг вам не Питер, где в охране князя даже крон есть. Простите, был.

На десяток ведунов-ратников я не обратил внимания. Пусть многие по возрасту были чуть младше Илии, но если Трепов взбеленится — они тут окажутся только в качестве мебели. Той самой, которую итальянцы выбрасывают на Новый Год.

— Начинаем первое заседание княжеского суда, — начал под скрип перьев сразу двух секретарей Илия. — Напоминаю, что итоговое решение будет выносить сам Великий Князь Новгородский, который в срок ознакомится с делом…

Он еще долго говорил, наверное, больше для меня. Потому что остальные позволяли себе даже тихонько переговариваться. По всему выходило, что вообще-то Князь должен присутствовать. Так случалось в прежние времена. Но тогда и Княжества были в разы меньше, как и дел у Государя. К тому же, тут шла разборка пусть высокопоставленного (я про Трепова, само собой) кощея, но все же он выступал в роли частного лица. Государственных должностей у него не было. Про меня и говорить не приходилось.

— Тогда начнем все с самого начала, — продолжил Илия таким голосом, словно он проснулся уже уставший. — Двадцать седьмого сентября две тысячи двадцать пятого года по новому календарю тверской рубежник Минин Михаил Федорович по прозвищу Старик напал на новгородского рубежника Зорина Матвея Сергеевича по прозвищу Бедовый. Все стороны согласны с формулировкой этого утверждения?

— Да, — мягко произнесла Агата.

Нет, было в ней что-то приятное, манящее. Кто-то бы сказал, что меня тянет на стерв, а я бы ответил, что мне просто нравятся сильные и независимые женщины.

— Согласен, — чужим голосом подтвердил я, чувствуя себя не в своей тарелке. Еще чего доброго сейчас воевода скажет, что мы должны обменяться кольцами и поцеловать друг друга.

— Однако прошу учесть, воевода Илия Никитич, — вывела меня из задумчивости Агата, — что если судить по дневнику Минина, у него и Бедового имелась долгая взаимная вражда. Что и могло послужить причиной этого необдуманного поступка.

— Это правда? — шепнул мне Моровой.

— Фигня, — ответил я. — Я его даже не знал.

— Так, тихо, разгалделись! — прикрикнул Илия.

И не столько мне, но и некоторым ратникам, удивившимся не меньше. И теперь яростно обсуждавшим новую сплетню.

— Также мы хотели бы привлечь независимого эксперта по работе с хистом, чтобы он проанализировал степень полученных повреждений убитого Минина.

— Чушь, — шепнул Моровой. — Чего они хотят там найти? От него осталось хрен да маленько.

— В-третьих, мы ждем дополнительные документы из Твери, которые могут послужить доказательствами невиновности не только моего подзащитного, который ни действиями, ни намерениями не мог повлиять на поступок Минина, но и расскажут многое о Бедовом.