Прошло всего несколько мгновений, прежде чем он подал сигнал.

— Чисто. Можешь входить.

Чисто? Он явно не заглядывал под мебель, где процветали семьи пыльных кроликов. С немалой долей сарказма она заявила:

— Спасибо, что пригласил меня в мой собственный дом.

Лучезарная улыбка украсила его губы.

— Сарказм. Мне нравится.

После таких кокетливых слов ее раздражение испарилось… по крайней мере, в отношении Адама. Он не отдавал приказов, в отличие от военных, и не мог изменить своего убеждения, что преступники заслуживают справедливого наказания.

В каком-то смысле она верила в то же самое. За преступлением должно следовать наказание, но как насчет тех, кто был вынужден идти против законов? Как насчет тех, чьей единственной виной было само их существование, существование, нежелательное для общества?

На случай, если потребуется пояснить, она говорила не о детях из гетто или разрушенных семьях. Лаура имела в виду киборгов.

Она так и не забыла тот день много лет назад в лаборатории, когда солдаты застрелили безоружного человека.

Но ее преследовала не только смерть того мужчины. Как-то она посмотрела видеозапись убийства киборгов. Пиратское видео, которое стало вирусным в интернете, показывало, как военные уничтожали десятки замерших солдат, единственным преступлением которых был чип в мозгу, чип, установленный правительством.

— Хм? — пока она собиралась с мыслями, Адам задал какой-то вопрос.

— Я спросил, можно ли еще как-нибудь попасть в твою квартиру?

— Через балкон, но мы примерно на восьмом этаже, поэтому я сомневаюсь, что стоит ждать гостей.

— Никогда не знаешь наверняка. Абордажные крюки и снаряжение для спуска по канату легко заказать.

— Тебе действительно стоит поработать над речами ободрения, — пробормотала она, снимая пальто и ботинки.

— Я имею дело с реальностью, док, значит, должен смотреть правде в глаза, даже если мне не нравится.

— Ну, в данный момент я не хочу беспокоиться о правде. Меня интересует только одно — как бы побыстрее переодеться во что-то удобное.

Слишком поздно она поняла, как это прозвучало.

— Мне нравится предложение, — когда Адам окинул ее взглядом, Лаура покраснела. И почувствовала тепло, разлившееся ниже пояса.

— Эм, если ты не против, я ненадолго отлучусь, а потом мы закажем что-нибудь поесть.

Адам оттолкнул ее прежде, чем она успела добралась до своей спальни.

— Сначала я все проверю.

Когда он зашел в комнату с неубранной кроватью, разбросанной по полу одеждой и общим беспорядком, она почувствовала необходимость объясниться:

— Я была немного занята в последнее время, поэтому допустила небольшой беспорядок.

Повернувшись к ней лицом, Адам ухмыльнулся. В его голубых глазах сверкнул смех.

— Признаюсь, это очаровательно. Привередливый врач в лаборатории оказался неряхой.

— Я не неряха, — запротестовала Лаура, хватаясь за пару очков, лежащих на комоде, на котором валялись пустые упаковки от колготок, два антиперспиранта и, черт возьми, неужели в той кофейной чашке выросла плесень?

Он выгнул бровь.

Она наморщила нос.

— Ладно, может, я немного неряшлива.

Его улыбка стала шире.

— У всех бывает. Но только не говори, что ты мистер чистоплотность. Или так? Раз уж ты собираешься остаться здесь на пару часов, то, прошу, не стесняйся, убирайся на здоровье.

«Надеюсь, ты приступишь к уборке без одежды. Сначала снимешь рубашку, а потом…»

Поправив очки на носу, Лаура снова обрела четкость зрения. Теперь она ясно видела Адама.

— Это кровь у тебя на рукаве? — заметив темное пятно на его руке, она хотела прикоснуться к ране, но Адам отстранился.

— Всего лишь крошечная царапина, о которой я упоминал. Не о чем беспокоиться. Мне даже не больно.

Лаура нахмурилась.

— Рану нужно обработать.

— Этим и займусь, как только проверю оставшуюся часть квартиры, — развернувшись, он на мгновение заглянул в ее ванную, проверил шкаф — смелая задача, учитывая, что вещи имели тенденцию выпадать лавиной, — затем, ухмыльнувшись, Адам вышел из ее комнаты, закрыв за собой дверь.

Одна. И все же нет.

Когда Лаура раздевалась, то остро осознавала, что Адам был по другую сторону непрочной двери. Технически он мог ворваться в любой момент. Поймать ее, пока она была голышом. Возможно, сделать больше, чем это.