— Не бывает лишней консультации целителя, — убежденно сказала Фурсова. — Илья, девушка тебя приглашает в гости на ужин, а ты сомневаешься? Я такая страшная?

Она тряхнула копной распущенных волос и призывно улыбнулась. Все бы хорошо. Но взгляд… С таким взглядом я наверняка шел на пучеглаза, понимая, что могу не выжить, и зная, что должен стоять до конца, потому что за спиной близкие мне люди, которых никто не защитит. А что защищала она? Только себя или еще кого-то близкого?

— Мария, ты очень красивая, — проникновенно сказал я и улыбнулся, очень надеясь, что получается это естественно. — Но у меня сейчас не та ситуация, чтобы ходить по гостям даже к таким красивым девушкам и их не менее красивым подругам. Нам дом нужно довести до состояния относительно жилого, понимаешь? Все время на это уходит. Зима не заметишь, как придет. Зимой в палатке не поживешь.

Начало лекции откровенно задерживалось. Уже минут пять, как прозвенел звонок, а лектор так и не появился на пороге. Если не считать за такового Шмакова, который влетел, воровато огляделся, обнаружил, что преподавателя нет, успокоился и уже вальяжно пошел к свободному месту.

— К Мацийовской ты выбрался, — с обидой напомнила Фурсова.

— Там вся группа была, а мне требовалась передышка после раскопок. Мы там как проклятые вкалывали, чтобы за выходные закончить.

— Илья, ты алхимик, зачем тебе раскопки?

— Интересно же.

Тут наконец появился лектор, и наша содержательная беседа закончилась. Лекция была по минералогии. Вроде важная дисциплина для алхимиков, но читал ее этот тип из рук вон плохо и безо всякой связи с алхимией. И очень, очень поверхностно. Это было понятно: мало какие алхимики самостоятельно заготавливают даже растительные ингредиенты, что уж говорить об остальном. И все же хотелось более развернутых знаний по этой дисциплине, поэтому я для себя отметил поискать литературу.

Остаток занятий я успешно уходил от разговоров с Фурсовой, появляясь чуть раньше преподавателя, поэтому одногруппница к концу учебного дня если и не дымилась от злости, то была к этому близка. Не удалось ей поговорить со мной и после последней пары, потому что, как только та закончилась, за мной зашел Олег.

С дядей Володей он договорился, и у нас было ровно полчаса, чтобы до него добраться. Я сел в машину и расслабился. Надеюсь, Фурсова за нами не поедет, чтобы терроризировать меня дальше. Но одной надеждой я успокаиваться не стал, а проверил карту на метки. И вот тут меня ожидал неприятный сюрприз: в Верейске обнаружилась Живетьева. Я сразу на нее настроил заклинание прослушки. Расстояние было великовато, но разобрать разговор оказалось возможным. Попал я на середину беседы с многострадальным Огоньковым.

— Арина Ивановна, — ныл он, — да не был я в больнице. У меня даже алиби есть на это время.

— Да ты что? Настоящее алиби? — радостно уточнила она. — Скажи на милость, зачем тебе понадобилось алиби, если ты не собирался идти в ожоговое отделение?

Голос ее был участливый-преучастливый, но при этом обещающий неприятности и пробирающий до печенок. Пробрал он и Огонькова.

— Арина Ивановна, не устраивал я нарочно алиби, оно само получилось, — проблеял он, наверняка сейчас обливаясь потом от ужаса.

— Ты, Витюша, заигрался. Настолько заигрался, что мне пришлось сюда лично ехать, чтобы с тобой разбираться. Как думаешь, у главы клана так много свободного времени и так мало важных дел, что она может позволить себе в любой момент сорваться с места и приехать на тебя посмотреть?

— Арина Ивановна, да не я это, — плаксиво заныл он. — Я никогда не исцеляю бесплатно. Это мой жизненный принцип.

— Неужели? А кто требовал больше практики, а когда ему отказали, заявил, что об этом пожалеют?

Какой, оказывается, Огоньков временами смелый и недальновидный. Да ему сейчас все чужие косяки припишут.

— Арина Ивановна. Тот тип еще мазь приносил, — ухватился за соломинку Огоньков. — У нас мази такой нет.

— Это не он приносил. Врач утверждает, что принес алхимик рано утром, но он сомневался, применять ли, пока ты не появился и не одобрил.

— А медсестра говорит другое.

— Витюша, ты меня за дурочку-то не принимай, — ласково сказала Живетьева. — Медсестра — твоя поклонница. Она скажет все, что тебе нужно.

— Да я до того дня ее вообще не видел! И дальше бы с радостью не видел! — истерично выкрикнул Огоньков.

— Понимаю, неприятно, когда просишь держать язык за зубами, а дама метет им как помелом. В следующий раз выбирай сообщниц понадежней.

— Арина Ивановна, я правда не знаю ничего, — зарыдал он уже в голос. — Не было меня там, у меня свидетели есть.

— Которые путаются в показаниях, — отрезала она. — Что же мне с тобой делать, Витюша, а? Тебя уже предупреждали о последствиях бесплатной практики.