— Мы с отцом посоветовались и решили отдать вам снятую в Верейске квартиру. Одному Владиславу она не нужна, как мы считаем, а Алла может останавливаться в гостинице, когда сюда приезжает.

— Вов, это очень щедрое предложение, но мы от него отказываемся. Мы справляемся собственными силами. И успешно справляемся, поверь мне.

— Олег, я знаю твою упертость, но сейчас ей не место. Пока тепло, вы можете жить в палатке. Но что дальше? На зиму она у тебя не рассчитана, я точно знаю.

От разговора дядьев я отвлекся, потому что к Живетьевой пришел новый посетитель, глава местного отделения гильдии целителей. Поначалу я удивился, что он перед ней лебезит, пока не понял, что Живетьева — глава гильдии целителей империи, то есть его непосредственное начальство. И начальство было очень недовольно.

— Чтобы это было в последний раз, — холодно сказала она перед тем, как выставить мужика за порог. — Гильдия имеет определенную репутацию, ее нужно поддерживать, а не рушить, потому что вместе с ней падает уважение и доходы. Сумму штрафа я определю позже, когда уяснятся все нюансы.

— Но я ни сном ни духом… — попытался тот оправдаться.

— А за это на вас будет наложен дополнительный штраф. У вас под боком идут несанкционированные исцеления, — шипела Живетьева, — а вы ни сном ни духом? Может, вы вообще не на своем месте?

— Огонькову в большей степени вы указ, а не я. На что он постоянно упирал, — все же попытался отстоять свое место глава местной гильдии. — Со своей стороны, я пытался призвать его к порядку, но, когда он чувствует за своей спиной поддержку целого клана, это делать затруднительно.

— Не оправдывайтесь, это вам не поможет. Еще один такой случай на вверенной вам территории — и одним штрафом не обойдетесь. И проконтролируйте, чтобы опять не появились статьи в духе, что Огоньков — герой и пытается идти против системы, как это было после происшествий в травмпункте. Все. Можете быть свободны, — раздраженно бросила Живетьева.

И сказала она таким тоном, что мужик сразу заткнулся, скомканно попрощался и ушел. Не сказать, чтобы их беседа была совсем для меня бесполезной, но и информативной ее было не назвать. Так, мне осталось непонятным отношение главы местного отделения к бесплатным исцелениям, зато было хорошо заметно, что Живетьеву он опасается, но и себя старается отстоять. Не слишком успешно, разумеется, но все же. И информация о статьях про Огонькова тоже оказалась кстати: я о них был не в курсе, настолько выпал из жизни, что новостями не интересовался, а, оказывается, зря, — это тоже можно использовать. Говорите, чтобы не было статей о героизме Огонькова, которые портят имидж целительских родов? Будут. Нужно только сообразить, как это можно сделать не засветившись. Потому что все, что портит жизнь Живетьевым, должно идти в ход.

Тем временем дядья уже вовсю ругались. Дядя Володя пытался доказать Олегу, что тот надо мной издевается, превращая в бесплатную прислугу: мол, и готовка, и стройка на мне, а ведь я должен еще находить время на учебу. Говорить о том, что, даже если бы у нас не было жилья, вселяться в квартиру, пропуканную Владиком, мы с Олегом в жизни не согласились, я не стал. Вместо этого попытался найти аргументы, достаточные для убеждения дяди.

— Дядя Володя, я на все время нахожу, — вмешался я в разговор. — Готовить мне самому нравится. Знаешь, мы недавно собирались группой в доме одногруппницы. Так ее папа уверен, что настоящий алхимик должен уметь готовить, и не видит ничего страшного в такой деятельности, потому что это поддерживает и развивает нужные навыки.

— Разве что, — недовольно проворчал дядя Володя.

— Из вашей квартиры нам будет неудобно добираться до академии. Кроме того, я не смогу там заниматься алхимией. То есть для нас это одни сплошные неудобства. А с участком мы скоро закончим. Я даже деревья уже посадил.

Дядя Володя ничего не ответил, но только потому, что нам принесли заказанные блюда и возмущаться при официанте он посчитал неприличным.

Что сказать? Еда была неплоха. Но именно что неплоха. Мы с Олегом уже привыкли к качественно иным блюдам, поэтому на его физиономии восторг тоже не проявился, хотя, я уверен, он, чтобы наверняка не разочаровываться, специально заказывал морепродукты, которые я не готовил.

Следующими визитерами к Живетьевой оказалась сладкая парочка из Грабиной и Фурсовой. Их старушка выслушивала тоже под защитой от прослушки, будучи уверенной, что никто не окажется в курсе ее планов. Самонадеянность и не таких губила.

— Итак, слушаю ваш отчет, — властно сказала она.

Вообще, как я заметил, переключалась она из режима доброй бабушки в режим престарелой мегеры легко и непринужденно, иной раз задерживаясь на любом из этапов, потому что думала, что так будет эффективней доводить до собеседника свое мнение.

— Отчитываться пока не о чем, Арина Ивановна, — подобострастно сказала Грабина. — Времени прошло очень мало. Маше до сих пор так и не удалось заманить его в гости. Он ссылается на постоянную занятость на стройке дома. Возможно, это и так: до того как Песцовы прикрыли защитой участок, он представлял из себя жалкое зрелище. Там работы на несколько лет, если перетаскивать все вручную, а не использовать технику. Не знаю, на что они вообще рассчитывали, покупая этот участок.

— А тебе и не надо знать, дорогая, — ласково сказала Живетьева. — Достаточно того, что это знаю я.