— По дороге расскажешь, — наконец принял окончательное решение Степан. — Надеюсь, никого убивать не будем?

Мне понравилось его это «не будем». То есть он уже посчитал себя и меня одной командой.

— Не будем, — согласился я, а сам подумал: «В крайнем случае, проклянём»…

Сами тогда умрут и очень мучительно.

Пока Степан выруливал со двора, я объяснил, куда надо ехать. Он присвистнул:

— Да это чёрт-те куда!

И снова вздохнул.

— Хорошо, хоть резина зимняя.

Из города на трассу мы выбрались достаточно быстро — на улицах встречались только одиночные автобусы-троллейбусы и больше никого, ни одной машины. Даже таксисты куда-то исчезли.

— В такую погоду хороший хозяин собаку из дома не выгонит, — заметил Степан.

— Поэтому едем без собаки, — немедленно отреагировал я. Степан тут же хохотнул. По мере того, как мы ехали, я рассказал ему, что случилось, в том числе и про вызов милиции. Умолчал про звонки Устинову и Шишкину да про то, как узнал местоположение Альбины. Впрочем, про последнее Степан спросил сам:

— А как ты узнал, где её держат?

Вопрос о том, что похитили её или она уехала сама, уже не стоял. Я ответил уклончиво:

— Степан Никифорович, у каждого свои способы…

Степан ухмыльнулся, но смолчал. Машину он вёл уверенно, скорость держал относительно приличную для таких погодных условий, не меньше 60–70 километров в час, хотя дорога едва угадывалась в свете фар. Неожиданно буквально, как говорится, «в миллиметре», разминулись с какой-то встречной грузовой машиной, неопределенной в темноте марки. У меня мурашки табуном от страха пробежались вверх-вниз, а Степан лишь невозмутимо хмыкнул.

Он даже ухитрился повернуть на просёлок в нужный момент.

— Ты здесь был? — спросил я. — Знакомые места?

Степан неопределенно хмыкнул, усмехнулся и бросил:

— Довелось как-то прокатиться.

И добавил:

— Исключительно по работе. Летом здесь замечательно. Лес, речка, грибы, рыбалка.

Он поморщился и, словно нехотя, сообщил:

— Храм здесь был. Старый настоятель умер. А новый батюшка председателю колхоза не понравился. Ну, и закрыли храм.

— А поп что? — спросил я.

— Батюшка, — мягко поправил меня Степан. — Я понимаю, что ты атеист, к религии относишься, может, даже свысока…

— Не просто свысока, — перебил его я. — А вообще отрицательно. Из-за одного попа я теперь бабушку свою навестить не могу. Она меня за сына дьявола считать стала!

Я замолк. Я знал, кем и где работает мой знакомец Коломойцев Степан Никифорович. А знает ли он, что я это знаю, я не знал. Вот такая тУфтология.

— Это частности, — отмахнулся он. — Исключение, которое как раз подчеркивает правило. Наличие одного дурака…

— Фанатика, — снова перебил я.

— Фанатика, — согласился Степан. — Совсем не означает, что все священнослужители негодяи, а Церковь всего лишь культовая община для отправления религиозных обрядов… Совсем наоборот…

Он не договорил. Вдоль дороги показались тёмные силуэты домов. Машина остановилась.

— Ну, — спросил он. — Куда дальше?

— До конца, — ответил я, воссоздавая в памяти отрезок карты. — Я скажу…

Степан рассмеялся, выжал сцепление, нажал педаль газа. Машина, тихо урча мотором, покатила вдоль темной улицы.

— Ты что? — спросил я.

— Нет, нет, ничего… Даже интересно… — он не договорил.

— Стой, вот здесь! — я показал нужный дом — целая усадьба за высоким забором. Причем от остальных домов в этом то ли селе, то ли деревне (пожалуй, всё-таки селе — если со слов Степана здесь была церковь) усадьба находилась на отдалении, словно какая-нибудь крепость.

— Однако… — задумчиво проговорил Степан, глядя на железные ворота. — И что ты собираешься делать?

Я вышел из машины. Степан вылез вслед за мной, встал рядом.

— Может, позвонить? — предложил я, указывая на кнопку звонка. — Хозяева возьмут, да и откроют.

— Здесь живёт тот самый председатель колхоза, — заметил Степан. — Который нашего батюшку избил, а потом во все инстанции писал, что здесь, дескать, ведется антисоветская пропаганда и укрываются диссиденты. Вот и закрыли приход.

— Понятно.

Я переключился на магическое зрение, подошел к воротам. Внимательно осмотрел их. Без шума не обойтись. Ворота были добротные, металлические, как в гаражах. И калитка тоже основательная.