У владельца трактира был «запрещённый» бахами-революционерами, и именно через него отправлялось сообщение на точно такой же артефакт.

Через полчаса после отправки пришла записка:

— Буду, жди.

И Дракон стал ждать. Примерно через час появился Полоз.

Мужчины обнялись.

Обменявшись приветствиями, мужчины присели за стол:

— Ты звал, — первым сказал Фёдор, — я пришёл

— Да, я звал тебя, — как всегда, прямо и без лишних эмоций ответил Полоз

— Говори

— А ты изменился, — вдруг сказал Полоз, — не пойму, вырос что ли?

И засмеялся. Смеялся Полоз страшно, и для тех, кто его не знал, это выглядело, как издёвка. Но Дракон знал и поэтому отреагировал спокойно. Даже вспомнил, так мелькнуло в памяти. Как они с Полозом вместе угодили в кутузку и жандармы решили развлечься и посадили их в одну камеру с ворами и бандитами, не с политическими заключёнными.

А они были совсем молодые, им, наверное, только исполнилось по двадцать лет. И как старший там дал команду «поучить» вновь прибывших, Полоз только рассмеялся и к ним никто даже не подошёл.

Хотя никакой магии у него не было.

— Может и вырос, — усмехнулся Фёдор, и снова спросил:

— Чего звал?

— Правду говорят, что ты теперь глава рода? — спросил Полоз

Фёдор кивнул.

— То есть ты против нас, получается? — спросил Полоз.

— Нет, — ответил Фёдор, — я против нашего настоящего врага, и ты знаешь, что альты и бахи не враги друг другу.

Полоз задумался.

— То есть ты не будешь убивать бахов, если они пойдёт убивать альтов?

— Я против того, чтобы россимцы убивали россимцев, но, если бахи с пеплонским оружием пойдут убивать моих родных и друзей, я буду убивать их.

— И меня убьёшь? — неожиданно спросил Полоз

— И тебя убью, — честно ответил Дракон.

Полоз долго смотрел на Фёдора.

— Ты как был, так и остался честным и смелым, и поэтому я тебя не убью сейчас, Дракон. Барсук хотел с тобой поговорить, — проговорил Полоз и добавил, — поэтому я позвал тебя

— Что он хочет? — спросил Фёдор

— Поговорить, — уклонился от ответа Полоз

— Веди, — сказал Фёдор

— Прогуляемся? — сказал Полоз

— Почему нет? — ответил Дракон, — только вот у меня пёс с собой.

— Пёс? — переспросил Полоз, — а чего такой страшный?

— Нормальный, — ответил Дракон

— Ты смотри, — неожиданно серьёзным тонов проговорил Полоз, — под Острогардом эпидемия тифа, народ мрёт как мухи, деревнями вымирает. Врачей альтов нет, врачи бахи справиться не смогли. Надеюсь, что твой пёс не оттуда.

Дракону стало не по себе, но он впервые в жизни соврал Полозу:

— Нет, не оттуда.

Но пса пришлось оставить в трактире.

До Кремля, где, похоже безвылазно сидел Барсук, дошли быстро.

Чем ближе подходили, тем больше патрулей встречали.

Когда Дракон оказался в Кремле, то почувствовал странное удовлетворение, причём явно не своё.

«Княжна, я добрался, я здесь», — мысленно воскликнул Дракон и получил тёплую волну в ответ.

Прошли по коридорам Кремля, мягкие ковровые дорожки, которые здесь, пусть и загаженные, но ещё лежали, на полу, когда Дракон был здесь в последний раз, исчезли. Сапоги стучали по деревянному полу.

Кабинет Барсука был там же.

Полоз проводил Дракона до кабинета Барсука, но сам входить не стал.

— Думаю, что вам надо поговорить один на один, я буду только мешать, — сказал он и ушёл.

Дракон зашёл в кабинет. Сам Барсук, словно памятник самому себе сидел за столом.

Дракон прошёл и сел напротив, посмотрел на того, кому когда-то верил больше, чем отцу. Почему?

Барсук привстал и шутливо поклонившись, произнёс:

— Альт Троекуров, доброе утро, чрезвычайно рад, что вы нашли время посетить старых друзей. Или уже не друзей?

— Барсук, прекрати, мы никогда не были друзьями. Мы были соратниками, пока ты не продался Пеплоне и Фрулессии.

Но Барсук, насколько его знал Дракон, всегда очень умело манипулировал людьми. Вот и сейчас ему надо было, чтобы Дракон испытывал чувство вины. Но Дракон был частью Триады, а Триада не ошибается, поэтому чтобы не было сделано, никто из Триады не испытает сожаления или вину.

— А ты, продался за княжескую корону?

— Я за свою землю, а ты за что? — Дракон понимал, что никакие аргументы не нужны Барсуку, но не мог остановиться

Он смотрел на этого маленького, во всех смыслах человека и не мог понять, как тому удалось убедить всех в правильности своей больной теории.