В «спецпроверку» народ не поверил. Двор гудел. Особо осторожные жильцы из соседних домов срочно эвакуировались подальше от «нехорошего места». Разрастался комок самых чудовищных слухов.

А Петренко вместе с доктором из оперативной мед-бригады тщетно пытались разбудить старушку Аксинью Федотовну.

– По симптомам – передозировка снотворного, – вынес приговор врач. – Но дыхание в норме, пульс хороший. Значит, передозировка несильная. Таблетки четыре максимум. Часа через три сама проснется. Нужно взять кровь на анализ. Лаборант у меня в машине. Позвать?

– Зови! – приказал Петренко. – А мы пойдем дальше.

– Куда дальше? – не понял врач. В квартиру он вошел еще до того, как поставили оцепление, и пока пребывал в легком недоумении. Зачем было вызывать оперативный реанимобиль к какой-то старухе, перебравшей по маразму снотворного?

Петренко вздохнул:

– Похоже, у нас тут весь дом спит. Так что снотворное исключается. Это может быть отравление газом? Радиация? Или массовый гипноз?

Доктор гневно сверкнул очками:

– Какая радиация? И откуда здесь газ?

Петренко сказал сухо:

– Я пока не знаю – откуда. Но вы можете исключить симптомы?

Врач еще раз наклонился к Аксинье Федотовне. Оттянул ей веко, прислушался к дыханию. Осторожно сказал:

– Давайте сначала посмотрим остальных.

И кивнул явившемуся лаборанту:

– Анализ крови. Общий. Бегом.

Лаборант опасливо подошел к спящей бабуле. Доктор задержался посмотреть, не проснется ли та от укола. Но Аксинья Федотовна только вздрогнула, что-то промычала жалобно и попробовала отдернуть раненый палец.

Петренко с врачом вышли в подъезд. На лестничных клетках стояла полная тишина. Даже оперативники, допущенные в дом, хранили опасливое, тягостное молчание.

Уже вскрыли три квартиры на разных этажах. По соседству с бабулей, на первом этаже, помещалась, судя по интерьеру, студенческая семья. Коридор завален целлофановыми пакетами, откуда проглядывали учебники. У вешалки выстроились батареи пустых пивных бутылок и грязной обувки.

Молодые супруги сладко посапывали в объятиях друг друга. Пока доктор размыкал обнявшихся и щупал им пульс, Петренко обошел широкий супружеский диван. С обеих сторон, прямо на полу, стояли будильники: у мужа – синий, у жены – красный. Оба заведены на семь и на девять утра соответственно. Петренко поднял один из них. Обычный грошовый будильник на батарейке. Шпенек поднят. Значит, звонок не выключали. Часовые стрелки остановились на двадцати минутах восьмого. Судя по всему, к этому времени, не выдержав трезвона, просто села батарейка.

– Будильник звонил двадцать минут. Они ничего не слышали, – поделился Петренко с врачом.

– Не удивляюсь! Похоже, у этих снотворное наложилось на спиртное. Будут спать до вечера.

– Вы настаиваете, что это снотворное? – Петренко никак не устраивала эта версия.

Доктор развел руками:

– Отравление газом я исключаю – кожные покровы у всех чистые. Радиация, – он опасливо покосился на Петренко, – по крайней мере, известные ее виды сонливости не вызывают. Гипноз? Не исключаю. Но таких его проявлений никогда не наблюдал. Смотрите сами, – врач приподнял сонную девушку, усадил ее на постели, – если она находится под воздействием гипноза, она должна выполнять команды, отвечать на вопросы. Попробуем?

Он приказал:

– Подними правую руку. Подними правую руку.

Сонная девушка почмокала губами и попробовала сползти и улечься. Петренко придержал ее.

– Как тебя зовут?

Она пробормотала, ее губы двигались с трудом:

– Дай поспать, дурак.

Петренко аккуратно уложил ее на кровать. Врач развел руками, взглянул на часы:

– Никогда такого не встречал… Анализ крови будет готов минут через десять. Посмотрим пока остальных?

В квартире на втором этаже никого не оказалось.

На третьем же мирно спала целая семья – включая грудного ребенка.

– Памперс насквозь промок, – заметил врач. – Давно уже спит…

В квартиру ворвался озадаченный лаборант. Сказал недоуменно:

– У бабули низкий гемоглобин.

– И? – требовательно спросил врач.

– И больше ничего. Никаких посторонних веществ в крови не обнаружено.

…Звезды падали с неба колким, ярким дождем. Их острые иголочки холодили лицо, и не хотелось открывать глаз, попадать под слепящий свет.

– Наташа… Наташа… Наташа… – повторял кто-то совсем рядом.

Но не было сил откликнуться.

«Я умерла?»

– Да нет, черт возьми! – крикнули прямо в ухо.

Она вздрогнула и открыла глаза. Над ней тревожно склонился Данилов. Наталья в страхе отшатнулась. Он не заметил ее реакции, воскликнул радостно:

– Ох, слава богу! Ты в порядке.

Наташа чувствовала ужасную, томную слабость. Но ей хватило сил спросить:

– Кто… кто это был?

– Не знаю, – беспечно ответил Данилов. – Какой-то негр-хулиган. Негров тут полно. Но я всегда считал, что они мирные…