Объект моего вожделения оказался рядом с туалетным столиком Шелли. На стуле стоял таз с чистой водой, рядом лежали белоснежные тканевые салфетки. Я встал и, смочив одну, быстро вытерся. Вторую подготовил для моей птахи. Возвращаясь к кровати, сделал крюк и дошел до дивана, чтобы взять щетку для её волос, и поспешил к своей жене, которая ждала меня в постели.

Шелли томно растянулась на мягких подушках в позе, демонстрирующей каждый миллиметр ее сексуального тела. На её коже блестели капельки пота. Она подняла на меня сияющие глаза, из взгляда которых полностью исчезли все признаки тревоги и неуверенности, зато появился новый свет, которого я не видел в них раньше.

— Заждалась, — она улыбнулась. Голос Шелли стал немного уставшим, но выглядела она счастливой и удовлетворенной.

— А вот и я, — улыбнулся ей в ответ. Лег рядом с ней на бок и сложенной вдвое салфеткой протер ее кожу, смывая подсохший любовный сок и свою сперму.

Потом сел и усадил ее спиной к себе, начал расчесывать растрепанные волосы. Это прямо какой-то релакс, сродни медитации у китайских культиваторов.

— О чем думаешь? — спросила Шелли немного погодя.

— У меня в голове сейчас такая пустота, — признался, проводя жесткой щетиной по её спутавшимся прядям. Обратил внимание на кончик расчёски. На конце узорчатой ручки была петля с крошечными зубчиками и хвостиком, и приделали ее туда явно не для красоты. — Хотя это и не совсем так. Все пытаюсь понять, для чего предназначена эта штука.

— Какая? —сонно поинтересовалась Шелли. Она обернулась, едва приоткрыв один глаз, чтобы понять, о чем говорю. — А, это… Мама специально заказала эту расческу, когда я была совсем маленькой. Я родилась с длинными перьями, а они требуют особого ухода.

— Как этим пользоваться? — спросил, протянув ей эту приблуду для демонстрации.

— Вот, смотри, — Шелли развернулась ко мне, отделила золотистое перо от копны волос и перекинула его вперед, так, что оно повисло перед ее лицом. В некоторых местах оно слиплось от пота и в целом выглядело потрепанным, что не было неожиданностью, учитывая нашу возню в постели. Продев перо в петлю, она подняла ее к самому основанию и потянула за хвостик, отчего края отверстия соединились, образовав невидимую глазу щель, и потянула вниз. Что-то такое мы делали на уроках труда в начальной школе. Резали бумагу на полоски и проводили по ним лезвием ножниц, чтобы получились причудливые завитки.

Однако вопреки всем законам физики длинное перо Шелли не превратилось в спираль, а только разгладилось и распушилось, снова засияв золотистым блеском.

— Можно мне попробовать? — спросил у неё завороженно смотря на всю эту процедуру. До чего техника дошла.

— Конечно! Но, пожалуйста, будь осторожен, перья могут быть… намного чувствительнее, чем волосы, — предупредила она и протянула мне расческу.

— Понял, — бережно взял самое длинное перо, вставил его в петлю, затянул и прочесал двусторонним гребнем от корня до самого кончика.

— Ооооо, — Шелли вздрогнула всем телом и зашипела сквозь зубы, когда я снова проделал то же самое уже с другим пером.

— Извини, тебе больно? — остановился и заглянул ей в лицо.

— Нет, совсем наоборот… приятно, — пискнула она, отводя взгляд, и по густому румянцу, залившему щеки, шею и грудь, понял, что она имела в виду, говоря о чувствительности.

— Вот это да! И почему тогда я должен быть осторожен? — шепотом спросил, пощекотав дыханием кожу за её ушком, и притянул за талию жену к себе. — Мне нравится, делать тебе приятно.

— И слышать от тебя такие слова тоже безумно приятно, — прощебетала она в ответ и, откинув голову назад, отклонила ее в сторону, привлекая моё внимание к своей изящной шее.

— Шелли, ты как самый аппетитный, сладкий, шоколадный торт, который я с удовольствием съел. Прикусив кожу над колотящейся на шее венкой, услышал в награду её сладкий стон.

Но второй раунд у нас так и не случился, потому что в комнате раздался жалобный, булькающий звук, который говорил о том, что пора бы удовлетворить потребности немного другого характера. Посмотрел на жутко покрасневшую жену.

— Пресвятое Солнце! — воскликнула она, зажмурившись и спрятав полыхающее лицо в ладонях.

— Это был твой живот? — хохотнул и пощекотал ее бока кончиками пальцев.

— Прошло очень много времени с тех пор, как мы ели в последний раз, — уворачиваясь от моих рук, начала оправдываться она, но я крепко держал ее и, воспользовавшись удобным моментом, опрокинул на спину и навис сверху, продолжая щекотать и любоваться её реакцией. Она так хохотала, что от неловкости не осталось и следа. — И не так давно мы потратили много энергии.

— Ты права, — согласно кивнул, чмокнув ее в медовые губы. — Думаю, я знаю хорошее лекарство от этого недуга.

— Ооо, так, значит, ты ещё и лекарь? — Шелли уклонилась от следующего поцелуя, чтобы подразнить меня. — Тогда скажи, отчего же я страдаю?

— Тебя беспокоит страшный приступ жажды и голода после отличного секса, — поставил ей диагноз с самым серьезным видом, на который только был способен.

— О, мой недуг так серьезен… — испуганно сказала она, поддерживая мою дурацкую игру.