— Рыба быстро приготовится, — сказал я, глядя на клубы дыма, вырывающиеся из трубы первой коптильни. — А мясу надо дольше потомится.

— Эх, и славно то как, — мечтательно произнес Илья, вдыхая ароматный дым.

— Это только начало, — усмехнулся я. — Потом и колбасы делать будем, и окорока коптить. Всему свое время.

Вскоре вся деревня наполнилась дразнящим ароматом копчения. Дым от коптилен стелился над крышами, завлекая своим запахом, заставляя желудки урчать от нетерпения. То и дело кто-нибудь из мужиков подходил к Степану, проверяя, как идут дела, принюхиваясь и облизываясь.

Наконец, пришло время проверить готовность. Я сам открыл первую коптильню, и меня обдало волной горячего ароматного воздуха. Внутри, на решетках, лежали лещи, ставшие из серебристых золотисто-коричневыми, покрытые тонкой корочкой, блестящей от выступившего жира.

— Готовы! — объявил я, вдыхая божественный аромат. — Снимайте осторожно, чтоб не поломались.

Митяй и Илья, надев рукавицы, чтобы не обжечься, начали аккуратно снимать рыбу с решеток и укладывать на большое деревянное блюдо, которое специально для этого случая выточил Захар.

Ровно уложенные лещи выглядели как произведение искусства — золотистые бока поблескивали на вечернем солнце, а аромат заставлял сглатывать слюну.

— Теперь вторая коптильня, — скомандовал я, и Степан с готовностью её открыл.

Там, на крючках и решетках, висели и лежали свиные ребрышки и хрящики, приобретшие глубокий красновато-коричневый цвет. Мясо выглядело сочным, покрытым глянцевой корочкой, сквозь которую проступал жир.

— Вот это да! — выдохнул Прохор. — Сроду такой красоты не видывал.

— И не пробовал, — добавил я с улыбкой. — Давайте, снимайте аккуратно.

Мясо уложили на второе блюдо, и оба подноса с торжественностью понесли к моему двору, где Машка уже накрывала на стол под старой раскидистой яблоней.

Стол выглядел празднично — белая холстина, глиняные миски, деревянные ложки, кувшины с квасом и отварная картошка, от которой поднимался пар. А теперь его украсили еще и блюда с копченостями, источающими одуряющий аромат.

К столу подтянулись все — мужики, бабы, даже ребятишки крутились рядом, жадно принюхиваясь. Расселись чинно, ожидая, когда я первым попробую и дам добро.

Я взял небольшого леща, разломил его пополам — мякоть внутри была нежная, сочная, волокна легко отделялись друг от друга. Отщипнул кусочек, положил в рот — и прикрыл глаза от удовольствия. Рыба таяла на языке, оставляя неповторимый аромат дыма, соли и трав.

— Ну что, барин, как вышло? — нетерпеливо спросил Степан, подавшись вперед.

— Объедение! — искренне похвалил я. — Лучше, чем я ожидал. Всем рекомендую!

Больше никого упрашивать не пришлось — народ набросился на рыбу, нахваливая её вкус и аромат.

— Матушки мои, — причитала Настасья, обсасывая рыбий хребет, — да как же это так можно — обычную рыбу в такую вкуснотищу превратить?

— Это ещё что, — усмехался Степан, довольный похвалами. — Вы мясо попробуйте!

И действительно, когда дошла очередь до копченых ребрышек и хрящиков, восторгам не было предела. Мясо получилось нежным, с ароматной корочкой, пропитанное дымом и пряностями.

Захар, обгладывая уже третье ребрышко, покачивал головой:

— Вот это да! Никогда такого не ел.

— А хрящики-то, хрящики! — восторгался Митяй, жмурясь от удовольствия. — Прямо тают во рту! Как это у вас получилось, Егор Андреич?

— Секрет в травах и правильном дыме, — ответил я, довольный произведенным эффектом. — Ольха дает особый аромат.

Если копченая рыба имела успех, то хрящи с ребрышками пошли просто на ура. Мужики наперебой хвалили новое блюдо, а бабы уже выпытывали рецепт, как готовить рассол для мяса, чтобы потом самим попробовать закоптить.

Особенно радовало то, что Михаил, наш новый человек, тоже с аппетитом уплетал угощение, явно впечатленный. Для него это был способ почувствовать себя частью общины, приобщиться к нашим обычаям.

Вечер выдался на славу.

Машка села рядом со мной, положив голову мне на плечо:

— Хорошо придумал, Егорушка, — тихо сказала она. — Глянь, как все радуются. И едят-то как — за ушами трещит!

Я приобнял её за плечи, чувствуя небывалое удовлетворение.

— Это только начало, Машенька, — ответил я. — Ещё много чего интересного впереди.

Утром, вышел из дома и сразу направился взглянуть, как продвигается строительство. Мужики уже практически доделывали новый дом, работа кипела вовсю. Они, словно муравьи, сновали по крыше и стенам, ловко орудуя топорами и пилами.