Дилан поёжился, вспомнив гнев скорого на расправу Мидира Гордого, который сам себя величал Справедливым. И зачем только бывший король сидов перебрался в эту дикую страну? Кто вообще это придумал — бежать невесть куда, вместо того, чтобы затаиться и переждать лихое время?

Вопрос был риторическим, да и ответ Дилан знал, но что толку?

Идея переселиться в Россию принадлежала Элис, королеве Неблагого двора. Когда в Шотландии заполыхали костры, на которых рьяные протестанты начали сжигать ведьм и колдунов, а с ними заодно и фэйри-помощников, Дивный народ встревожился. Неблагой двор отправил послов к сидам в Ирландию, где было поспокойнее, и в Уэльс, в подземный Аннуин. Короли сидов ответили в том смысле, что двери в полые холмы всегда открыты. Только пусть сначала дорогие родственники помогут вышибить с Зелёного острова захватчиков-англичан, а то ведь как Наверху, так и Внизу. Если потомки ирландских королей, с которыми у сидов договор, проиграют и лишатся своей земли, то и в подземной Ирландии произойдёт то же самое.

Лучшие провидцы Неблагого двора долго совещались над тушей белого кабана, так и эдак гадая на внутренностях, и сошлись во мнении, что сражаться в заведомо проигрышной войне нет никакого смысла. Да и вообще, до Уэльса добираться проще.

Повелитель валлийских тилвит тэг Гвин-ап-Нудд с радостью согласился принять шотландских беглецов, но при одном условии: они принесут клятву верности и признают владыку Аннуина своим единственным королём. Что фактически означало уничтожение Неблагого двора. Пусть политическое, а не физическое, но шотландские фэйри на это пойти не могли. И вот тогда королева Элис вспомнила о своих побочных родственниках — потомках знаменитого барда Томаса Лермонта, перебравшихся за море в страну настолько огромную, что на её просторах можно с лёгкостью затеряться.

С тех пор прошло почти триста лет. Неблагой двор обжился в российской глубинке, безопасной и спокойной. Фэйри здесь никто не трогал. Случались порой столкновения с местными хозяевам — лесными, водными и полевыми — но до открытой войны дело ни разу не доходило. А главное — здесь не рыскали отряды охотников на ведьм. Разве что изредка мужики сжигали какую-нибудь вздорную бабу, обвинённую в порче урожая или моровом поветрии. Но настоящие ведьмы и колдуны, уважающие себя и законы, жили припеваючи.

От такой мирной жизни неблагие фэйри заскучали. И от скуки начали писать письма родственникам за море, приглашая погостить и даже насовсем, места всем хватит. Изрядно оскудевший Благой двор долго сомневался, подозревая ловушку, но всё же рискнул. Перебравшись в Россию, благие фэйри ошалели. Места не просто хватало — от сказочных просторов захватывало дух. Здесь и речи не шло о сражениях насмерть за какую-нибудь жалкую долину, как в Шотландии. Земли поделили мирно, а границу между Благим и Неблагим уездами установили по реке, настолько полноводной, что не всякая кельпи переплывёт.

Слухами, как известно, земля полнится, и даже море им не преграда. О счастье переселенцев узнали в Ирландии. В гости к неблагим фэйри прибыл король Мидир Гордый. Он крепко повздорил с верховным королём сидов Дагдой и решил, что вояж в дальнюю страну пойдёт на пользу здоровью.

Забрав с собой жену, Мидир приехал в Россию, огляделся, восхитился простотой нравов здешних людей, купил себе поместье в Неблагом уезде, две деревни крепостных для прокорма и зажил провинциальным барином, ни в чём себе не отказывая и не помышляя о возвращении.

А в это время в разорённой Ирландии сидам стало совсем невмоготу. В Неблагом уезде с беспокойством узнали, что старый Дагда собирает остатки своего народа и готовит исход с Зелёного острова. Перспектива нашествия воинственных сидов не порадовала обрусевших фэйри — как благих, так и неблагих. Да и Мидир не испытывал восторга от предстоящего воссоединения со своим туатом.

Бывшего короля всё чаще стали замечать на берегу реки. Местный Водяной был весьма охоч до музыки и азартных игр. Мидир недурно играл на арфе и пел, виртуозно перекладывая ирландские баллады на русский манер. А усладив слух хозяина реки, садился играть с ним в шахматы — по старым правилам, с игральными костями. Сначала на пустяки: жемчужные бусы для русалок, бочку заморского вина, тройку белых коней с золотыми гривами и красными ушами, на которых Водяной давно заглядывался... Раз за разом проигрывая, Мидир безропотно расплачивался. Водяной поднял ставку. И проиграл желание.

Королеве Элис по птичьей почте пришла срочная депеша: сиды погрузились на белые корабли и отчалили в туман, направляясь на северо-восток. А где они причалили — даже птицы не сумели узнать. Сгинула белая флотилия. То ли на дно морское отправилась, то ли на Острова Блаженных. Одно было известно доподлинно: Водяной аккурат в это время куда-то исчез, а когда вернулся, усталый и пропахший морем, больше с Мидиром не играл.

Тилвит тэг переселяться не собирались, но повадились отправлять на воспитание в Неблагой уезд своих младших сыновей и племянников. Особенно полукровок, которых стыдно в приличном обществе показывать.

Вот так и попал на усадьбу Мидира Гореевича Ардагова, как теперь именовался Мидир Гордый, юный Дилан. А после досадной промашки, когда не успел он вовремя перехватить посылку с драгоценными саженцами розовых кустов, Мидир отправил проштрафившегося воспитанника «в люди» — к знакомому колдуну-некроманту.

«Конечно, — с привычной тоской подумал Дилан, — будь я чистой крови, никто бы руку поднять не посмел! С головы до ног бы облизывали… Эх!»

Ноги прели в опостылевших сапогах, набитых соломой, чтобы не сваливались. Но хозяин запретил снимать обувку. Ивану Макаровичу плевать было с высокой колокольни на то, что Дилан ведёт свой род от самого владыки Аннуина. За поцарапанный копытами паркет некромант наказывал безжалостно — отправлял собирать по всей округе дохлятину, а потом вываривать жир для свечей.