— Осторожнее! Вот туточки перепрыгни, а то заново придётся круг чертить. Ну, и это самое, пригляди там... За господином и вообще...

— Я постараюсь, — Дилан сглотнул. Он собирался в спешке, наскоро побросав в котомку всё, что могло пригодиться: самодельные амулеты, лекарства, костяной нож в резных деревянных ножнах — единственный подарок от дедушки. — Вы точно продержитесь?

— А куда нам деваться? — Микентий шмыгнул носом и нахохлился.

Дилан перепрыгнул через светящуюся в предрассветных сумерках меловую линию и побежал к дубу. Анчутка сказал, что русалки будут ждать. Сам он предпочёл до последнего отсиживаться на кухне.

— Воробушек!

Ивка с Алёной появились из-за необъятного древесного ствола.

— Уходишь?

— Я с Мидиром Гордеевичем. Анчутка тоже идёт.

— Ну, как же без него, — Алёна вымученно улыбнулась. — Вы там берегите друг друга.

— Обязательно. Обещаю.

— Возьми, — Ивка протянул Дилану кожаный мешочек на шнурке. — Это ракушка. Если тебе потребуется совет, прошепчи в неё, я услышу.

Дилан надел шнурок на шею и спрятал мешочек под рубашкой.

— Я скоро вернусь. Мидир Гордеевич сказал, что за сутки обернёмся.

— Не загадывай. Главное — возвращайся.

Они разом обняли его, поцеловали к обе щеки и вихрем улетели прочь. «Даже Анчутку не дождались, — расстроился Дилан. — Или с Мидиром не хотят встречаться?»

Он не раз замечал, что все окрестные русалки не благоволят к господину Ардагову. Но в чём причина — не удосужился узнать.

Дилан поёжился. Почему-то было зябко, как в предзимье, и хотелось спать. Он зевнул и тут же прикрыл рот ладонью. К дереву размашисто шагал Мидир. Он переоделся в зелёный сюртук и коричневые панталоны, а с высоких сапог снял шпоры. В одной руке господин Ардагов нёс дорожный сундучок, а другой поддерживал закутанную в плащ с капюшоном жену. За ними ковылял Анчутка, а замыкали небольшую процессию Хризолит, зорко оглядывающийся вокруг, и Куделька.

Дилан поклонился Этайн и пожелал ей доброго утра, но она даже не повернула в его сторону головы. Как всегда. Порой Дилану казалось, что госпожа страдает выборочной слепотой и глухотой.

— Почему мы не можем поехать верхом? — капризно спросила Этайн, плотнее кутаясь в плащ из тонкого сукна.

— Потому что так будет быстрее, любовь моя, — терпеливо ответил Мидир. — Доверься мне.

Хризолит вышел вперёд, огляделся в последний раз, удовлетворённо кивнул и волчком крутанулся на месте. Под его ногами открылся тёмный провал. Толстые корни изгибались в подобие ступеней.

— Добро пожаловать в Подземный мир, — торжественно сказал Хризолит и змеёй скользнул через край.

Мидир щёлкнул пальцами. Куделька обнюхал край ямы, тряхнул ушами и отважно запрыгал вниз по ступеням. Чуть помедлив, за ним последовал Мидир, подхватив на руки Этайн. Анчутка с тоской глянул на небо, взял Дилана за руку и они вместе ступили на подземную тропу. Над их головами земля сомкнулась.

Подземная тропа сияла под ногами золотистым светом — то прохладным, то приятно-согревающим.

— Выпендрёжники, — пробормотал Анчутка. — Столько силы даром тратится!

Дилан вздохнул. Такого потока чистой силы ему ещё не доводилось видеть. Подземные пути тилвит тэг были скромнее. И темнее. Только на перекрёстках там росли светящиеся грибы, кольцами окружающие исписанные рунами менгиры. Когда-то каменные столбы служили указателями, но со временем, напитавшись магией, начали бродить с места на место и оттого надписи потеряли всякий смысл. А ещё там было тихо, разве что изредка слышался звон колокольчиков, предупреждающий о приближении блуждающих огоньков.

На змеиной тропе постоянно слышался шум: то стук рудничных молотков, то пробирающий до нутра скрежет, а то отзвуки разудалой пирушки. Стены тоже менялись. Сначала золотые сполохи освещали серый гранит с блёстками слюды, потом полированные плиты моховой яшмы, а потом — шёлковую зелень малахита. Этайн восхищённо ахала, тонкими пальцами касаясь дивных узоров. Мидир крепко держал жену за руку и на окружающие красоты поглядывал мельком, всё внимание сосредоточив на тропе.

— Ни одной развилки, — шепнул Анчутка Дилану. — Только виражи закладываем, аж голова кружится. Как думаешь, сколько мы прошли?

— Каждый поворот — тысяча вёрст, не меньше. — Дилан не сводил глаз со стен.

— Ты чего высматриваешь?

— Двери.

— Где? — Анчутка завертел головой.

— В том-то и дело, что нигде. А должны быть, иначе откуда шум?

— Двери есть, — сказал Хризолит. Он сменил обличье и теперь то забегал вперёд, то отставал и шагал последним. — Вот только показываются они не любому. Великому Полозу нахлебники без надобности, да и соседям тоже. Всем искра нужна, талант, то бишь.

— Соседям? — переспросил Мидир.