– Чтобы шерсть оставалась густой и блестящей, котам необходимо регулярное и полноценное питание, – продекламировал он и принялся за кашу.

Ведяна тоже взялась за ложку, но когда начала есть, к столу подошел блондин в шапочке с точно такое же эмблемой, как у неё и лучезарно улыбнулся.

– У вас свободно? – спросил он.

На это Ведяна посмотрела по сторонам на обилие пустых столов в столовой и неуверенно пожала плечами.

– Ну… Если вам хочется.

– Очень, – радушно сообщил он и сел рядом, поставив поднос на стол.

Все-таки отправив ложку каши в рот, Ведяна обменялась взглядами с котом, который делает вид, что ничего не заметил и очень увлечен кашей, потом осторожно поинтересовалась:

– А я, извиняюсь, заняла ваше место?

Блондин снял шапочку и, положив её рядом с подносом, пригладил волнистую шевелюру ладонью.

– Почему?

– Так ведь здесь полно свободных мест, – пояснила Ведяна. – Но вы захотели именно сюда. Напрашивается вывод: я заняла ваше место.

На это мужчина хохотнул и приосанился, демонстрируя ширину плеч и белизну зубов.

– Вывод напрашивается, – согласился он. – Но не такой.

– Просветите.

На это он протянул ей руку, но когда Ведяна с неохотой попыталась её пожать, он перехватил её и прислонился губами к тыльной стороне ладони. Ведяна нахмурила брови от такого неуместного подобострастия, а он проговорил:

– Меня зовут Златан Яшма. Я из дежурной части во втором крыле отделения. Будем знакомы.

Ведяна кое-как высвободила пальцы из влажной хватки Златана и, убрав их под стол, незаметно вытерла о штанину.

– Приятно… очень, – пробормотала она и уронила взгляд в тарелку, снова принявшись за кашу и делая вид ,что очень ею занята.

– А я иду и думаю, чего такая красавица сидит одна, – будто не замечая её холодности, начал вещать Златан. – Дай, думаю, составлю компанию. В компании он ведь всегда сподручнее. Верно?

– Угу…

– Тем более, девушка. Девушкам вообще не положено обедать в одиночестве, – продолжил он. – Да и ужинать. И вообще, девушке положено всегда быть пристроенной.

– Угу…

Он все-таки отправил ложку супа в свой незакрывающийся рот и проговорил, жуя:

– В сыскной полиции девушки-то вообще редкость. Но если и приходят, то только чтобы обзавестись выгодным женихом. А? Правильно я говорю? – Он многозначительно подмигнул и заулыбался очень загадочно.

Ведяна проглотила большой комок каши, который к счастью последний, и ответила, стараясь даже не смотреть на Златана из дежурной части:

– Кому как.

– Ой, да брось, – как-то неожиданно перейдя на «ты» отозвался он. – Все знают, что здесь у нас всегда есть, на кого положить глаз. Но если что, я всегда рядом. Ну, ты понимаешь, да?

Кот, до этого выглядящий подозрительно довольным, резко вздыбил шерсть и, упершись лапами в столешницу, приподнялся в оскале.

– Сударь, – резко прошипел он, – вы невыносимо навязчивы!

На это блондин выпучил глаза и поморгал.

– Так я ж это…

– Не «это», – оборвал его кот, – а сперва говорить научитесь, а потом вот это все. Позор какой.

Надвинув брови на глаза, Златан бросил на кота полный гнева взгляд и стукнул кулаком по столу так, что звякнули ложки.

– Мне коты – не указ! Мне в печеньке предсказания сегодня выпало, что мне благоволит удача в сердечных делах и надо брать быка за рога.

– Вот поди к тому быку и расскажи про рога, – разрастаясь черным дымом, прошипел кот. – А нам дай поесть спокойно. А ежели нет, так твое начальство узнает, как ты каждый день на полчаса раньше с домой уходишь.

Лицо блондина побелело. Всем известно, что с дежурного поста уходить нельзя раньше ни на минуту, а тут целые полчаса.

– Это шантаж! – выдохнул он.

– Ни в коем случае, – фыркнул Тимофей. – Это взаимовыгодное предложение.

Только теперь Златан, скрипнув зубами, поднялся вместе с подносом и демонстративно раздав плечи, ушел за самый дальний стол. Ведяна с Тимофеем быстро доели оставшееся и поспешно покинули столовую, направившись к выходу в корпус прозекторской.

– А откуда ты знаешь, что он уходит раньше? – не выдержала Ведяна.

На это Тимофей загадочно ответил:

– Мыши.

В прозекторской пахло формальдегидом и почему-то солеными огурцами. В приглушенном свете ламп в два ряда разместились столы для покойников, на одном из столов тело, а над ним напевая что-то под нос склонился долговязый мужчина тридцати лет от роду в белом халате и со всклоченными волосами непонятного серого цвета. В правой его руке блестящие щипцы, а в левой – огурец, который он с хрустом откусывает.