Киваю больше соглашаясь со своими выводами, чем с ее словами. Все пока так же, как и в обычном улье. Без королевы улей обречен на вымирание. В редких случаях заводится новая Королева, но здесь, похоже, исключений не бывает. Выращивать себе замену — дело трудное и невероятное долгое. Вероятно, даже эти «дочери» не смогут полностью взять на себя ее обязанности.

— Поймите и меня, — говорю, нисколько не кривя душой. — Внутри периметра находятся разумные, которым я обещал защиту. Никто из них первым не поднимет на вас или ваших детей руку, в этом я могу хоть сейчас поклясться. Но и вы должны обещать мне вести себя прилично и не поднимать.. кхм. жало на тех, кто вызовет ваш гнев. Сообщите мне и я немедленно приму меры. Также могу гарантировать что моментально лишу вас жизни, стоит вам нарушить эти простые правила.

Королева кивает, соглашаясь. Тогда я распахиваю калитку, выходя на улицу и протягиваю ей руку.

— Для того, чтобы пересечь преграду, вам нужно касаться меня, — объясняю, видя легкое удивление в ее глазах. — Также, пожалуйста, возьмите за руки сопровождающих, если желаете взять их с собой.

Эмоции исчезают с лица Королевы и она подзывает ближе «дочерей», протягивая им левую руку, за которую те берутся, хоть и весьма несмело. Похоже, нарушают какую-то субординацию, хоть и по воле самой венценосной особы. Сама же она протягивает мне правую. Обычная теплая человеческая ладошка теплокровного существа. Но все же по ней пробегает легкая дрожь, когда я ее касаюсь. Видимо, Марисса все же серьезно боится меня или того, что скрывается за Оплотом.

Я ведь смог его улучшить! Теперь тем, кому запрещен вход внутрь, видят перед собой просто пустынную лужайку. Изначально я хотел полноценную иллюзию, повторяющую окружающий лес, но она жрала слишком много маны. Не то, чтобы ее не хватало, но из-за этого эффект смазывался: «картинка» дрожала и колебалась в воздухе, создавая впечатление миража. Это больше демаскировало, чем скрывало, поэтому я отказался от пейзажа в пользу простой пустынной местности. Должно быть пчелки-разведчицы, натолкнувшись на невидимую преграду там, где было пусто, и решили дождаться появления хозяина здешних мест… Хотя, она назвала меня «Великим повелителем», а это значит, кое-что слышала обо мне. Интересно, от кого?

Королева идет вслед за мной с выпученными глазами, глядя на зверолюдей, занимающимися своими делами. Большинство из них не обращает на нас никакого внимания, заметив меня позади. «Ну, гости под присмотром лорда! Значит, сам разберется!» — сто процентов думают они, продолжая работу. В их поведении нет ничего предосудительного и они стараются держаться от нас подальше, будучи прекрасно осведомлены о возможных гостях. Хотя любой из них может одной левой перешибить как Королеву, так и ее сопровождающих. И это не шутки. Даже вон та милая и хрупкая с виду девушка-собака в переднике, суетящаяся у кастрюлей, легко зашибет пчелок черпаком.

— Ур-р-р-р-р-р-р!

— Простите нас, — склоняет голову Марисса, с печалью глянув на одну из «дочурок», у которой заурчало в животе. — Мы сутки пытались уйти от преследования и еще сутки летели без остановки, чтобы максимально обезопасить себя от того демона. Все наши запасы продовольствия остались в разоренном улье…

— Вас всех накормят! — перебиваю ее. — Учитывая этот факт, давайте проведем переговоры прямо тут?

Показываю на обычные лавки с обеденными столами, установленные специально для работяг. Сейчас еще утро, поэтому рядом никого нет. Пчелки послушно рассаживаются, а я подзываю к себе Чану.

— Бегом к поварам! — говорю ей. — Пусть тащат сюда еду, какая уже готова. Бульон обязательно, а там мясо, каши, овощи… Короче, сама разберешься!

Зайка кивает и скачет в центр деревни, где постоянно что-то готовится на открытом огне и новопостроенных печах. Она быстро наводит там движуху и не успеваю пчелки оглядеться по сторонам, как к ним уже семенит целый выводок ушастых девушек, с легкостью таща кастрюли и котлы больше их самих по размеру. Глаза девушек пчелок при виде такого зрелища уже не просто огромные, а квадратные. Столы жалобно скрипят, когда поварихи бумкают на них полные до краев посудины, от которых идет одуряющий аромат. Даже я вспомнил, что так и не позавтракал.

— Э-э, милорд, тут у нас гречневая каша, плов с мясом из ваших подвалов и того, что наши охотники добыли. Это вот куриный бульон, как вы просили. Тут немного сладостей и блины по вашему рецепту с вареньем из вашей чудесной красной ягоды. А тут…

— Спасибо, — перебиваю словоохотливую девушку-пёсика. — Мы разберемся! Налейте нашим гостям сначала бульончика, а дальше чего попросят.

И обращаюсь к застывшим полосатым:

— Кушайте на здоровье. Еда не отравлена, могу ручаться. Впрочем, Мила, налей и мне бульончика. Я еще не завтракал.

— Как же так, милорд? — всплеснула та лапками. — Солнце уже высоко, а вы не откушали?! Нельзя себя так мучить! Вот, отведайте нашего супчика! Я вам положу вот эту замечательную ножку! Могу даже с ложечки покормить…

— Эй-эй! — встречает Чана. — Кормить Лорда с ложечки — это моя прерогатива!

— А ну, тише обе! — чуть повысил голос. — Нашли время! Чана! Проверь урожай! Бегом!

Ушастая мгновенно ускакала на грядки. Надо отдать ей должное — она никогда не пререкалась, как в свое время это делала Арина. В свою очередь повариха быстро осознает положение и замолкает, быстро доливая бульон в чаши пчелкам. Первым беру ложку, подавая пример и зачерпываю похлебку. На противоположной краю стола желто-черные или черно-желтые девушки медленно готовились принять мучительную смерть от яда, несомненно подмешанного в такой дивный, куриный, мясной бульон. Дальнейшее зрелище мне уже пару раз приходилось наблюдать. И все же оно мне никогда не надоедало.