Я вижу вдалеке какое-то движение и подрываюсь на ноги. Так резко, что начинает кружиться голова. В пене между скал замечаю желтый борд отца, а затем и Макса, который держится за него, пытаясь отдышаться. У него есть всего двенадцать секунд, чтобы нырнуть снова, иначе он уже не сможет справиться.

Из глаз снова потоком начинают струиться слезы, пока я про себя веду обратный отсчет и вижу, как они оба ныряют под доску. Вскрикиваю и тут же прикрываю рот ладонью.

Сердце колотится, наверное, оглушая всех вокруг. Тело дрожит. Эмбер снова оказывается рядом, пытаясь меня утешить. Мама Макса тоже поднесла руку ко рту. Она крепко обнимает его отца, на глазах которого выступили слезы.

Зачем Макс все это затеял? Как он мог пойти на такое, зная, что его любит так много людей?

Он психопат. И он определенно должен выжить. Хотя бы для того, чтобы я собственноручно придушила его за то, что так поступил с нами, и сдала его в психлечебницу, чтобы его там вылечили.

Истерически смеюсь от собственных мыслей, пока Эмбер взволнованно смотрит на меня и сжимает мое плечо.

– Они справятся, – тихо произносит она скорее для себя, нежели для меня.

Я обнимаю себя дрожащими руками и вижу, как катер Джона несется к скалам, едва волна затихает. Боюсь повернуться к Максу, но все же делаю это и вижу, как он на доске моего отца плывет дальше, за скалы.

По моим подсчетам, остается всего пара секунд. Отец запрыгивает на катер, и Джон пытается уплыть от надвигающейся на них волны. Мое тело отказывается двигаться. Немеет каждая его клеточка.

Сложность покорения циклопа в том, что ты не знаешь, в каком именно месте появится его гребень. Да еще и эта труба, в которой тебе нужно оказаться, а не попасть под нее. И когда огромная волна вдали появляется посреди другой, мой взгляд вдруг находит Макса, которому удалось оказаться на ее гребне.

– Он сделал это, – недоверчивым голосом произносит Арчи.

Мои глаза округляются, а удары сердца зашкаливают, пока я смотрю на то, как Макс скользит по гребню циклопа. Губы расплываются в улыбке. По щекам струятся слезы, на этот раз от счастья.

– Не могу поверить! – вопит Арчи, и я шумно выдыхаю, все еще пытаясь поверить в то, что вижу собственными глазами.

Это же не галлюцинации? Он действительно покорил ее?

Макс держится на волне так, словно он Мауи из «Моаны», которому подвластен океан. Сдержанно, без лишних движений, он делает невозможное. Задержав дыхание, смотрю на него с восторгом в глазах. Над Максом возвышается огромный циклоп, и это удивительно. Сердце колотится так же быстро, как несется волна. Гордость за Макса переполняет каждую клеточку кожи, отчего она покрывается мурашками.

– Он и вправду управляет волной, – шепчу, не прекращая плакать.

Когда Макс оказывается ближе к берегу, я сбрасываю плед и бегу к нему вниз. Знаю, что это опасно, ведь непредсказуемо, где именно ударится о песок вода, но мне наплевать. Холодный ветер дует в лицо, отчего я вся дрожу, но и это не важно. Оказавшись на побережье, Макс отстегивает лиш и тяжело дышит. Ему нужно скорее убраться с берега, чтобы его не накрыло следующим гигантским оверхэдом, поэтому он из последних сил мчится ко мне навстречу. Я бросаюсь в его объятия и зажмуриваюсь, не произнося ни слова. Крепко сжимаю его обеими руками, уткнувшись ему в грудь, пока он несет меня наверх, наплевав на доску, что остается на песке.

– Я мокрый и холодный, а ты вся дрожишь, – выдыхает он, целуя меня в висок, но я ничего не говорю в ответ, лишь крепче прижимаюсь к нему всем телом. – Все хорошо, Лагуна. – Он поглаживает меня по волосам, а я лишь всхлипываю в его руках. – Все хорошо. Я здесь, – повторяет он снова и снова, и я обнимаю его так сильно, словно он может исчезнуть.

Эми дрожит в моих руках. Такая маленькая, хрупкая и напуганная. Пока я пытаюсь отдышаться и поверить во все случившееся, она молчит, сжимая меня так крепко, что мне больно. Но учитывая то, какую боль ей причинил я, это все глупости.

– Лагуна, тише, – шепчу, когда с ее губ в очередной раз срывается всхлип. – Я так люблю тебя, маленькая… – Я снова целую Эми в висок, не в силах перестать касаться ее.

Она по-прежнему не произносит ни слова, и это разбивает мне сердце. Я поднимаюсь с ней на руках наверх, где нас уже поджидают наши семьи и еще половина острова, а может, даже весь. Мама вытирает влагу из уголков глаз, отец прижимает ее ближе к себе. Эмбер крепко обнимает папу Эми. Джон целует Эрику. А Арчи широко улыбается. Придурок.

Я опускаю Эммелин на ноги, и меня заботит то, что она все еще дрожит. Прижимаю ее к себе одной рукой, чтобы другой пожать руку ее отцу. Если бы не он, я бы утонул, к чертовой матери. Он буквально был готов пожертвовать собой, чтобы вытащить меня. Он спас мне жизнь. Когда я протягиваю ему руку, он подходит ко мне и крепко обнимает вместо рукопожатия. С губ Эми срывается шумный вздох.

– Спасибо, – шепчу я с благодарностью. – Вы спасли мне жизнь, мистер Ричардсон.

– После того, насколько мы были близки в пучине, можешь называть меня просто Грант, – усмехается отец Эми, и с моих губ тоже срывается смешок.