<p> Война - часть человеческой природы. За деньги, земли, сохранение чести и политические амбиции лидеров. Идут тысячелетия, копья сменились винтовками, шкуры - бронежилетами, кони - танками, но человечество продолжает уничтожать себя с ещё большим остервенением. Князь вложил множество сил, чтобы подготовить Россию под властью Рюриковичей к новой войне невиданных масштабов. Осталось только надеяться, что история нашего мира не повторится.</p>
Глава 1
Два десятка тяжёлых бронемашин продвигались по полю, взрывая землю мощными гусеницами. Их многолитровые дизельные двигатели рычали так, что земля дрожала, а облака чёрного дыма застилали небо беспросветной пеленой. Танки прямо на ходу били из орудий, разя противника. Снаряды разрывались вдалеке, а отдача заставляла машины на мгновение останавливаться, качаясь на гусеницах, но затем они вновь рвались вперёд.
— Красавцы, князь!
На учениях собрались многочисленные военные чины государства. Три десятка генералов в богато украшенных мундирах и длинных колодках, на которых закреплялись многочисленные награды, пожалованные несколькими царями. Все они наблюдали за учениями, которые проводились первой отдельной механизированной дивизией вблизи Варшавы.
Общая сумма танков, которая была в моей дивизии, равнялась восьмидесяти тяжёлым танкам «Тур» — именно тех машин, первую модель которых уничтожили революционеры на московском заводе. Они были ничем иным, как гордостью современной российской армии, которая за последние четыре года изменилась настолько сильно, что её нельзя было не узнать. Дело было даже не только в танках, которые сейчас внушали ужас вообще во всех, кто хоть раз замечал их приближающееся рычание или краем уха слышал громовые раскаты, раздающиеся после выстрелов из мощных пушек. Дело было в самом понимании войны. Генералам старательно вдалбливали мысль о том, что не получится более рассчитывать на стремительную казачью кавалерию, массовые штурмы со штыками наперевес или быстрые войны с неразвитыми южными соседями. Они наконец поняли, что война будет отнюдь не быстрой, что людей нужно будет беречь, ведь нас ожидали не действия отдельных армий, марширующих от города к городу, а громадный, многокилометровый и, быть может, всеевропейский единый фронт, тянущийся от янтарных берегов Пруссии, заканчивая Карпатами, а может быть, что и тёплым побережьем Чёрного моря.
— А какими должны быть мои танки? — я хмыкнул, поправляя надетую фуражку и с наслаждением глядя на свежеокрашенные машины, проезжающие мимо трибун с многочисленными офицерами. — Все детали обслужены, экипажи вышколены, а баки полны горючего. Они готовы к войне.
Генерал хмыкнул, а я погрузился в размышления. За танками проехали приземистые броневики, со стороны напоминающие приплюснутые металлические трапеции с толстыми сварными швами. Потом двинулись и грузовики со штурмовой пехотой в стальных зелёных панцирях и металлическими касками. Они махали в сторону военачальников, прижимая к панцирям автоматы.
Война на пороге. Это понимали все, кто смотрел хотя бы краем глаза на новостные сводки, появляющиеся в газетах и радиопередачах. Чуть меньше года назад, а именно десятого сентября одна тысяча девятьсот четырнадцатого года, Италия и Германия объявили об объединении своих стран. Милан и Берлин, с разницей всего в несколько минут, своими решениями разительно уменьшили количество стран в Европе. Их правительства взяли курс на объединение в один альянс, обозначив итальянскую и германскую нации как братские народы. В декабре того же года эти страны и вовсе сделали миру очень «приятный» предновогодний подарок, официально объявив о создании своего европейского братского альянса, в состав которого входили Великобритания, Германия, Италия и Австро-Венгерская уния.
Я находил такое название забавным. Всё же, все эти страны были образованы путём переселения германских племён, хлынувших сплошной страшной волной цунами на земли ещё некогда живой Римской империи. Теперь же эти страны соединились в сплошную громадную силу, явно угрожающую остальным странам по всему миру.
Кто мог выступить против такой громадной силы? Фактически единственным военным союзом, способным справиться с «братьями», был союз Франции и России вместе с вассалами и протекторатами. Мексика и Япония, как наиболее серьёзные государства, старательно сохраняли подобие нейтралитета, торгуя с обоими союзами одновременно. Конечно, этот нейтралитет был исключительно показательным, и было понятно, что они захотят урвать свой кусок пирога в ходе такого масштабного передела власти воистину мирового масштаба. Одному только чёрту было известно, как такая серьёзная война может пойти.
— Задумались, Игорь Олегович?
На меня посмотрел Василий Семёнович Сретенский — командир первой механизированной дивизией, которую я считал своей не по праву командования, а по духу. Сам мужчина был слишком молод для назначения командованием столь большой войсковой единицей. Тридцатилетний князь смотрел на меня с холодным огоньком светло-серых глаз, отлично сочетающимся с его необычной формой. Он был одет не в стандартный офицерский китель, а в тёмно-синий, практически чёрный с серебряными пуговицами, узкие рейтузы и высокие лакированные сапоги. Такие мундиры принадлежали к полкам, которые в армейском жаргоне очень быстро стали называть не иначе, как полками «Нового строя». Когда-то так называли войска, созданные по западному образцу ещё во времена ранних царей, но теперь такие полки были настоящим прорывом для армейского руководства не только России, но и всего остального мира.
— А как же тут не задумываться, Василий Семёнович? Практически из всех столиц Европы приходят не самые добрые новости. В Париже уже сейчас в шаге от того, чтобы начать мобилизацию, парламент Нидерландов находится в панике и в спешке укрепляет свои владения в Океании, а прусаки и вовсе обнаглели настолько, что уже прямо сейчас готовы развернуть свои орудия в нашу сторону по всей границе. — Я кивнул в сторону удаляющихся танков, ощущая неприятный запах сгоревшего дизельного топлива. — Этим парням скоро не на парадах красоваться придётся, а Вену и Берлин штурмовать. Скоро многие жизни будут потеряны, придётся хоронить сынов России и проливать кровь врага.
— Думаете, что война начнётся скоро?
— Я твержу об этом столько лет, что дурно становится. Не представляю, сколько нам ещё отведено времени перед тем, как придётся вновь раскопать топор войны.
— Сложно не верить вашему чутью. — Генерал сел рядом и затянулся заранее подожжённой сигаретой. — Я увидел вашу фамилию в списках добровольцев нашей дивизии. Вам вновь тянет на фронт, где не получится прожить спокойную жизнь и воспользоваться своими навыками? Вы уже дважды отправлялись на войны и успели доказать свою храбрость. Зачем же вам вновь надевать форму и прозябать на фронте, если у вас есть место в «Марсе» и собственный конструкторский отдел?