Что буду делать, когда выясню правду, я ещё не решила. Порой мне думается, что правильнее было бы написать рапорт на имя капитана Донован и доверить расследование этого странного дела специально обученным людям. Но мне стыдно. А ещё я боюсь, что могу сломать жизнь другому человеку своими обвинениями. Да, он поступил плохо, но есть очень маленькая вероятность, что он не конченый подонок.

Всё вокруг кружится и раскачивается, словно мы попали в космический шторм. Бог ты мой, как же давно я не пила алкоголь! Даже не думала, что меня так сильно размажет. Я пытаюсь сохранять концентрацию. В конце концов, я ведь сюда по делу пришла. Но язык заплетается, а ноги будто ватные.

— Ты не знаешь… недавно никто к нам не прилетал оттуда? — спрашиваю я, сидящего рядом со мной инженера Скотта. Тот глядит на меня снисходительно.

— Откуда?

— Ну оттуда?

Я указываю пальцем в ту сторону, где по моим представлениям находится секретный отдел. Но, кажется, мой случайный собеседник решает, что я спрашиваю про красную планету. Он только усмехается и качает головой.

— И кто только пустил эту девчонку сюда? Пить совсем не умеет. Из какого она отдела? Надо бы проводить её до комнаты.

— Точно-точно, — соглашается с ним голос рядом. — Ещё попадётся дежурным и сдаст нас всех к чёртовой бабушке.

— Я заберу её! — раздаётся вдруг над ухом. Сердце начинает биться быстрее.

— О, Дэвид! Давненько ты не появлялся! — восклицает инженер Скотт. — Знаешь её?

— Это моя помощница, — отвечает профессор и смотрит на меня сверху вниз.

Мне стыдно, что я вдруг оказалась перед ним в таком виде. Но в то же время жутко приятно, что Дэвид вызвался позаботиться обо мне. Он такой добрый. Я цепляюсь изо всех сил за его шею. Дэвид поднимает меня и ведёт к выходу со склада.

— Если будет тошнить, постарайся сдержаться до комнаты, — произносит он, придерживая меня за талию. — Мне трудно будет всё уладить, если нас поймают в таком виде.

Я киваю. Благодарность переполняет нутро. Даже слёзы наворачиваются. Знаю, что это всё алкоголь. Я с ним никогда особо не ладила.

— Что такое? — спрашивает Дэвид, заглядывая мне в лицо. — Плохо стало? Живот болит?

Я только всхлипываю и мотаю головой. Профессор вздыхает и ведёт меня дальше.

— И зачем ты вообще пошла туда сегодня? — спрашивает, заталкивая меня в лифт. — Ты ведь не из тех, кто самоутверждается за счёт того, что перепивает остальных.

— Я хотела найти его… — бормочу себе под нос.

— Его? — повторяет Дэвид в недоумении.

— Человека-невидимку, что приходил ко мне недавно, — я стыдливо опускаю глаза. — Мне хотелось взглянуть на него. А ещё спросить, почему он так обошёлся со мной. Я ведь, в конце концов, не секс-кукла, а живой человек… Нельзя так с живыми людьми.

Пьяной мне становится чрезвычайно жаль себя. Настолько, что я заливаюсь слезами.

— Ну-ну, иди сюда, — Дэвид ласково обнимает меня и гладит по голове. И от этого меня словно прорывает. Я начинаю жаловаться ему на то, как мне одиноко, и как бы я хотела встречаться с кем-то.

— Но, похоже, я гожусь только для тупого траха. И это несправедливо! Мне нравятся предварительные ласки. Знаете, какая у меня чувствительная шея?! — возмущённо говорю я.

Тот только молча кивает. А я, кажется, из сентиментальной фазы постепенно перехожу в агрессивную.

— Должны же быть хоть какие-то манеры! — восклицаю, гордо вскидывая подбородок. — Решил вставить: будь добр, поцелуй сначала. Это элементарная вежливость. Ой…

От резких движений вокруг всё снова начинает кружиться. Я висну на плече у Дэвида. Последние десять ярдов он практически несёт меня на себе.

В комнате он даёт мне воду и аспирин. Так я немного прихожу в себя. Становится стыдно за всё, что я сказала. Я гадаю, как изменится отношение моего профессора ко мне теперь, когда он знает, насколько я жалкая. Дэвид же, как всегда, молчит. А по выражению лица его невозможно определить, о чём он думает.

— Простите… — произношу я, виновато пряча глаза.

— Тебе не за что извиняться, Лика, — качает головой он. — Ты не сделала ничего плохого.

Перед тем как уйти, он гладит меня по голове. И может, мне кажется, но в этом его жесте ощущается какое-то отчаяние. Грудь снова сдавливает. Я думаю о той неловкости, что возникнет между нами, когда мы в понедельник вернёмся в лабораторию. Хорошо, что сегодня суббота и у нас есть целое воскресенье, чтобы забыть этот вечер.

— Доброй ночи, Лика, — произносит профессор уже в дверях.

— Доброй ночи, Дэвид, — отвечаю я и не сразу понимаю, что назвала его по имени. Впрочем, он как будто не обращает на это внимания.

Я просыпаюсь после полуночи от сильного сушняка. Издаю мучительный стон, обхватывая тяжёлую голову.

— Воды… — шепчут пересохшие губы. И, разумеется, это не просьба, а скорее намерение. Я ведь понимаю, что никто мне не принесёт воды. Разве только мой человек-невидимка снова объявится.