Я приобняла его, пересекла кухню, взяла сумку.

– Если я тебе буду подсказывать, никогда не научишься.

Папа ухмыльнулся:

– Мстишь, да? За то, что я то же самое тебе говорил, когда у тебя были вопросы по математике?

Я рассмеялась:

– Доберусь – позвоню.

– Аккуратнее за рулем! – крикнул папа; он уже успел снова сосредоточиться на кроссворде и тихо бормотал проклятия в адрес Дэвида Квонга.

Я чуть-чуть постояла, огляделась: в кухне тихо, папа там, где положено, на стене тикают часы. Я попыталась все запомнить – знала, что скоро начну скучать, – а потом выдохнула.

Подхватила сумку и пошла к двери.

Сидя в одиночестве на полу автовокзала, я наконец-то призналась себе в том, что зря поперлась на этот музыкальный фестиваль.

Я вообще-то не из тех, кто ездит на музыкальные фестивали. Дома, в Лос-Анджелесе, я, конечно, бывала на концертах: с папой в «Голливуд-боуле», с друзьями в Греческом театре и «Трубадуре», но не на настоящих фестивалях, которые с ночевкой. Не на таких, где будет что-то этакое, что я видела на фотках в инстаграме [1] и в поучительных документалках.

Но когда шесть дней назад мне вдруг позвонила Роми Андреони – мы с ней не общались два месяца, с самого выпуска, да и раньше, если честно, не то чтобы очень – и спросила, не хочу ли я на выходных съездить с ней в Сильверспан, я тут же ответила «да». Музыкальный фестиваль в Сильверспане – невадская Коачелла! – проходил в трех часах пути от Вегаса, то есть ужасно далеко от всего остального. Мне показалось, что это классно: можно ненадолго от всего сбежать, да и соберутся там только люди, готовые ради музыки на такое вот паломничество. Но теперь, застряв в беспросветной глуши, я начала думать, что это скорее баг, а не фича.

Как только я согласилась поехать на фестиваль, у меня в голове будто бы запустился фильм, где показывали, как все будет. Замечательное приключение, яркие солнечные пятна, дальше монтаж эпизодов: мы с Роми носимся туда-сюда в отличном настроении, слушаем лучшие в мире группы под бескрайним западным небом. А поскольку я решила выйти из зоны комфорта и рискнуть, прямо как героиня фильма, я не сомневалась, что судьба меня вознаградит и на фестивале будет ужасно здорово, потому что обычно оно именно так и работает.

В свете того, что случилось дальше, все это теперь казалось полной чушью.

Я уже час тряслась в автобусе, который вез меня с фестиваля обратно в Лос-Анджелес, – одна, потому что Роми бросила меня почти сразу, как только все началось, – и тут вдруг обнаружила, что куда-то подевалась косметичка, где лежали зарядник и почти вся наличка. Никаких других средств оплаты у меня не было: я последовала совету с сайта под названием «Секреты Сильверспана» и оставила дебетовую и кредитную карточки дома. Я вцепилась в дорожную сумку, уставилась в окно – сердце неслось вскачь – и сказала себе, что все хорошо, у меня в кармане достаточно денег, чтобы забрать машину с парковки на «Юнион-Стейшн», а уж за семь часов пути наверняка найдется хоть кто-то, кто одолжит мне зарядник. Даже если нет, не страшно, я скоро буду дома.

Тут автобус вдруг тряхнуло, он замедлился, из двигателя повалил дым, что ничего хорошего не обещало.

Водитель дотащился до ближайшего съезда, и мы свернули в Джесс, штат Невада, – двигатель всю дорогу обиженно кряхтел. Высадились на автовокзале, зашли внутрь, поболтались там, потом пришел водитель и велел забрать вещи из салона, потому что починят автобус не скоро. Сказал, что тем, кому нужно попасть в Лос-Анджелес сегодня вечером, придется сперва добраться до Вегаса, где будет ждать другой автобус. Мы сейчас в двух часах к северу от Вегаса, или в часе к югу от Эли. Можно также сесть на автобус в Эли, но он уходит только в полночь. Если нас не устраивают оба эти варианта, можно остаться здесь до семи утра – тогда пришлют автобус на замену.

Я попробовала поискать попутку в интернете – когда я в последний раз смотрела на экран, уровень заряда был меньше десяти процентов, но мне хотелось узнать, какие есть варианты. Скоро выяснилось, что никаких. За двухчасовую поездку до Вегаса просили столько, что я и думать об этом не стала. Даже до Эли для меня было очень дорого. Приложения у меня были привязаны к дебетовой карте, а на ней не хватало средств, чтобы заплатить.

Люди постарше, за двадцать и за тридцать, повытаскивали телефоны. Я смотрела, как они вызывают такси и выходят на улицу ждать – судя по всему, все друг друга знали, одиночек не было вообще. Мелькнула мысль: может, попросить кого-то меня прихватить? Но ведь это даже опаснее, чем оставаться здесь! И если мне не хватит денег заплатить свою долю – что тогда?

Так что я просто взяла свою поклажу – палатку, дорожную сумку и холщовую сумочку – и устроилась у дальней стены автовокзала под декоративным зеркалом. До меня постепенно доходило, что выбора нет, придется ночевать здесь. В зале остались еще люди, которые вроде как тоже приготовились торчать тут до утра: мужик постарше, растянувшийся на лавке, парочка, парень примерно моего возраста – по крайней мере, я не одна.

Решив успокоить мысли, я стала подсчитывать. Новый автобус подадут в семь, значит, к полудню я буду в Лос-Анджелесе, то есть папе можно про все это и не рассказывать. Я позвонила ему, когда автобус сломался, хотя индикатор заряда уже стал красным. Но дозвониться не получилось: папа на выходные уехал на рыбалку с моим дядей Дрю, в домик дяди на озере Шейвер. Это место славилось своей плохой связью. Ничего не добившись, я написала сообщение, что автобус немного задерживается, но волноваться не о чем. Отправила и мысленно поблагодарила судьбу за то, что папа вернется только в понедельник днем. Потому что знала заранее: ему совсем не понравится, что я осталась ночевать на полу автовокзала в Неваде, подложив под голову дорожную сумку. А именно к тому все, похоже, и шло. Других вариантов я не видела.