<p> Опытным путём я выяснил, что все умершие от переработки попадают в Японию. Повезло? Ещё как! Ведь меня ждёт тихая и спокойная анимежизнь с гаремом и суперспособностями. Правда ведь? Правда?</p>
Глава 1
Почему слово “кароши” придумали япошки, а страдать от него должен я? Лежать, уткнувшись щекой в колючий ковролин, ловя воздух ртом и хватаясь рукой за ноющую от боли грудь. Загнуться от сердечного приступа в пустом офисе из-за того, что два из трёх менеджера уволились, а годовой отчёт делать кому-то надо — это определённо заслуживает премии. И не годовой премии, которую мне обещал генеральный, а премии Дарвина. Я сейчас сдохну, и никакие деньги мира мне не помогут и не спасут. Зато отчёт сделал, прикрыл жопу начальству. Может веночек от них на могилу теперь получу.
Да пошло оно, это начальство! Брошу работу к чертям! Лучше буду побираться по помойкам, чем горбатиться в офисе за корочку хлеба и похлопывание по плечу от идиотов рангом выше. Если только выживу…
Мир моргнул.
Боль в груди не утихла, и слёзы по щекам лились ручьём. Но знакомый до последней потолочный плитки офис превратился в деревянный сарай, пахнущий жаркой сыростью и ладаном.
Я поднялся с колен и машинально отряхнул халат, в который оказался одет. Огляделся.
Просторный сарай. Деревянные скамейки рядами. В одном конце алтарь в цветах и лентах, по центру алтаря портрет женщины. Дед в белом халате с метёлкой в руках, в дурацкой шапке, идёт в мою сторону. С другой стороны широкий выход с распахнутыми дверями. Наверху переплетение балок и темнота.
— Молодой господин Накулдзима…
Я вздрогнул, резко повернулся к деду в халате.
— Церемония прощания закончилась. Нижайше прошу вас покинуть храм.
Какой я тебе Накулдзима, лопата с глазами? Я…
Я…
Я забыл, как меня зовут.
Потрясённый этим открытием, я даже не сопротивлялся, пока старик выводил меня из сарая в темноту за воротами. И только когда весьма свежий ветер забрался под полы моего халата, я будто очнулся от сна.
Я жив! Не сдох в офисе, как последняя собака! Не отправился в ничто, не исчез, не растворился в небытие!
Ноги сами пустились в пляс. Я смеялся в ночное небо, в подбрюшье низко летящих туч, освещённых сиянием городских огней. И скакал как сумасшедший, повторяя одно и то же:
— Я живой! Я живой!
Однако всё проходит, и моя эйфория закончилась, оставив после себя усталость и пустоту в том месте, где уже многие годы плела сеть тревожность. Я чихнул и обхватил себя руками — холодало. Нужно куда-то спрятаться в тепло. Не хотелось бы сразу после чудесного спасения умереть от переохлаждения.
Кстати, где я вообще?
Во-первых, я где-то высоко. Город далеко внизу — моё почтение. Похож на огромную паучью сеть, если бы были пауки размером с звезду смерти, и умели плести сети из света.
За ярким пятном города — темнота. Море? Океан? Принюхался. Ветер принёс запах сырой земли и едва уловимый аромат цветов.
Обернулся. Снаружи сарай-храм выглядел красивее, конечно. Черепичная крыша, китайские фонари, уютный дворик, окружённый невысокой каменной оградой. Но до любой нашей церкви ему далеко. Над крышей — тёмный массив горы, заслоняющий полнеба. Завораживает. Внушает. Люблю горы.
Ну что, мистер Холмс, блесните эрудицией. Куда мы попали? Элементарно, дорогой Ватсон.
Я попал в аниме.
Вежливое покашливание за спиной. Я даже не вздрогнул, просто обернулся посмотреть, какие ещё сюрпризы подкинуло мне провидение.
— Молодой господин, — китаёза в строгом чёрном костюме слегка поклонился, — время позднее. Позвольте отвезти вас домой.
Ух ты. Да я здесь важная шишка.
— А ты кто? — спросил я у этого человека-в-чёрном.
— Ямада. Секретарь господина Накулдзимы.
Ямада, значит. А господин Накулдзима — мой отец, раз я тоже Накулдзима? Отлично! В этой семье водятся деньги, значит я смогу выполнить данное себе обещание — ни минуты не работать в офисе!
Мы с Ямадой сели в чёрный мерседес. Причём я чуть не совершил ошибку, попытавшись залезть на переднее правое сиденье. Хорошо что китаёза не подал виду, и вежливо оттеснил меня назад, сказав что за руль после такого тяжёлого дня мне лучше не садиться. Чёртовы островитяне с их левосторонним движением.
Внутри машина оказалась на уровне — настоящие кожаные сиденья, просторный салон с мини-баром и климат-контролем. После бодрящего ночного воздуха и пережитой встряски я стал клевать носом. Так и уснул, едва мы выехали с серпантина на освещённый проспект.