Я с трудом проглотила ком, вставший в горле, и попыталась изобразить что-то похожее на радушие, хотя внутри меня все кричало о желании бежать, спрятаться, исчезнуть.

– Добрый вечер. Рады видеть вас… снова, – произнесла я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно, но чувствовала, как предательски дрожат кончики пальцев.

– Мне тут рассказали, что у вас не только таверна, но и комнаты на втором этаже сдаются, – это был не вопрос, скорее утверждение. – Я хотел бы снять одну из них на ночь, – его взгляд скользнул по моему лицу, словно ощупывая, и от этого взгляда по коже побежали мурашки. – Дорога была долгой, я порядком устал.

Я колебалась. В моей голове боролись два противоречивых желания: вышвырнуть его вон, не дожидаясь беды, и держать его рядом, чтобы видеть все его карты. Что он задумал? Почему именно сейчас, когда все только начало налаживаться? Но отказать постояльцу, особенно в такой час, было бы неразумно, бросилось бы в глаза. К тому же, отказ мог вызвать еще больше подозрений.

– Конечно, – выдавила я из себя, чувствуя себя марионеткой, пляшущей под дудку неведомого кукловода. – Комната номер три свободна. Дамир проводит вас.

После скромного ужина, состоявшего из похлебки и куска хлеба, незнакомец поблагодарил нас с холодной вежливостью и поднялся в свою комнату. А праздник продолжался, но для меня он уже был отравлен, как сладкий пирог с добавлением яда. Тревога грызла меня изнутри, словно голодная мышь, точившая древнее, прогнившее дерево.

Ближе к полуночи, когда опьяненные напитками и усталостью гости начали расходиться, благодаря меня за прекрасный вечер и обещая вернуться снова, я почувствовала мимолетный укол надежды. Но улыбка, которой я отвечала им, была приклеена к моему лицу, как маска, скрывающая бурю, бушующую внутри.

Наконец, когда в таверне остались только мы – Лия, Дамир и Агнес, – я позволила себе выдохнуть. Но облегчение оказалось мимолетным, как бабочка, пролетевшая мимо.

– Что он здесь делает? – прошептала Лия, ее голос дрожал. В ее глазах плескался неподдельный ужас, от которого мне самой стало не по себе.

– Не знаю, – призналась я, чувствуя себя беспомощной, словно загнанный в угол зверь. – Но мне это очень не нравится.

– Я приглядывала за ним, – сказала Агнес. – Ничего подозрительного не делал. Поужинал, разделся и лег. Кажется, он уже спит.

– Это не значит, что он безопасен, – возразила Лия, ее голос был полон отчаяния.

Дамир, все это время молчавший, как каменная глыба, положил свою большую, сильную руку на плечо Лии. В его глазах, обычно спокойных и задумчивых, сейчас горел тихий, но уверенный огонь.

– Не волнуйтесь, – сказал он своим спокойным, ровным голосом, который подействовал на меня успокаивающе. – Я здесь. Если что-то случится, я вас защищу.

Его слова, простые и искренние, подействовали на нас, как целительный бальзам. Доверие к Дамиру было непоколебимым. Тем более мы видели его навыки кулачного боя тогда в лесу, и были уверены в его силе и храбрости. Если уж не струсил против трех разбойников выступить, то против одного странного постояльца, только не побоится выступить.

В его присутствии страх немного отступил, словно ночная тень, испугавшаяся света. Мы тщательно заперли все двери и окна, проверили засовы, убедившись, что они достаточно крепки, чтобы выдержать любой натиск, и, наконец, утомленные и встревоженные, отправились спать.

В темноте своей комнаты я долго не могла сомкнуть глаз. Образ незнакомца стоял перед глазами, как наваждение, отравляя мое сознание своим зловещим присутствием. Что ему нужно? Зачем приехал?

Наконец, измученная, я провалилась в беспокойный, прерывистый сон, где мне снились серые глаза, устремленные на меня из непроглядной темноты, и тихий, зловещий шепот, полный угроз и обещаний беды.

Утреннее солнце, просочившись сквозь неплотно закрытые ставни, расчертило половицы комнаты причудливыми полосами света и тени. Обычно, после удачного дня, как вчера, я просыпаюсь с легким сердцем, словно наполненная солнечным светом. Но сегодня… Сегодня утро встретило меня тяжестью, словно кто-то положил мне на грудь огромный камень. Страх, липкий и холодный, как паутина, овил мою душу. Сон не принес избавления – все та же картина: серые, пронизывающие глаза и шепот, от которого кровь стынет в жилах.

Я поднялась неохотно, как будто отрывалась от чего-то теплого и безопасного. Лия все еще спала, свернувшись под шерстяным одеялом, как испуганный зверек. Я осторожно оделась, стараясь не издать ни звука, чтобы не потревожить ее сон, и тихонько вышла на кухню. Там меня ждала работа, от которой никуда не деться: растопить печь, достать продукты, приготовить завтрак, накормить постояльцев. Ведь, кроме того незнакомца, что свалился как снег на голову, в таверне остались ночевать еще несколько путников из окрестных деревень.