Я отдал охраннику свою магическую книгу.

— Спрячу, — пообещал мужчина.

— Молодец, теперь идите. Сейчас я этих в себя приведу.

— А может, его того? — Юра провёл пальцем по горлу, намекая на то, как можно разобраться с капитаном. — Господин, он же тебя убить хотел, собака вшивая.

— Им тоже спрятаться помоги, но главное сам не попадись и сохрани девочек. Понял меня?

— Всё понял, господин, — заверил мужчина. — И пусть боги будут к тебе милостивы, возможно, на смерть идёшь.

Отвечать я не стал, вместо этого привёл в себя бойцов, которых вырубил мой охранник. Капитан дёрнулся, со злостью глядя на меня, но напасть не мог, руки же связаны. Даже неприятно стало, как будто я резко стал предателем, вот ведь идиот.

— Что, о себе беспокоишься, не выполнил приказ? — Полюбопытствовал я. — Плевать на простых граждан, пусть их расстреливают, так?

— Ты не должен попасть в руки фашистов, идиот, — прошипел он. — Переметнуться захотел?

— Вижу, что нам с тобой, придурок ты этакий, не о чем разговаривать. Ты человек приказа, что сказали, то и сделаешь. Наверное, и сам запросто гражданских расстрелять сможешь, — усмехнулся я. — Особенно, если обоснование будет, мол, так нужно нашей Родине. Всё, Юра, ступай, если кто-то из этих троих будет дёргаться, убей, это мой тебе приказ.

Девушки в отличие от капитана меня не осуждали, а скорее одобряли и смотрели с жалостью, видно думали, что я на самом деле по доброй воле иду на верную смерть. Хотели бы фашисты меня убить, уже бы наши тушки обирали, была у них такая возможность, я им нужен живым, уверен в этом. Причём обрабатывать меня будут по полной программе, обещая все земные блага, лишь бы работал на них. Только я не собирался задерживаться в плену надолго, нечего мне там делать. Печально будет, если смогут найти моего охранника и Ваську с Катей, тогда появятся рычаги давления. Если учесть, что я планирую дать дёру, могут расстрелять или ещё как-нибудь убить.

Капитан просто так уходить не пожелал, но мой охранник превратился из добродушного парня в злобного бойца, которого лучше не злить. Звонкой оплеухой он всё же убедил руководство пошевеливать ногами. Конечно, я понимал Звягинцева, он мне не верил, к тому же я постоянно твердил, что не являюсь гражданином Советского Союза, вот он и подумал, что сдамся. С него потом точно спросят за потерю ценного человека, ведь он наверняка уже давно доложил обо мне своему начальству, по-другому быть не может.

Само собой, сразу выходить к немцам я даже не подумал, уселся около дерева и стал ждать, когда меня снова начнут звать. Впрочем, фашисты не дали мне ни секунды лишнего времени.

— Двадцать минут прошло! — Сообщил мне полковник. — Выходите!

— Тут больше никого нет, — заявил я. — Моих товарищей ваши бойцы ночью убили.

— Значит, выходи один!

— Дайте ещё пять минут!

Пять минут мне не дали. После короткой команды часть захваченных людей начали отделять от основной группы. Было понятно, для какой цели, поэтому больше тянуть я не стал, вышел из-за дерева и направился к немцам. В меня тут же направили оружие и я решил поднять руки, чтобы эти твари не вздумали стрелять.

— Какой невежливый приём, — усмехнулся я, когда один из подхвативших меня бойцов треснул прикладом в живот. Тут подошёл и полковник. — Вы вроде бы обещали нормальное отношение, даже слово офицера дали. Или у вас слова с делом расходятся?

— Это для порядка, — усмехнулся он. — Плащ свой снимите.

Жаль, конечно, одежду, но делать нечего, пришлось снять.

— Людей можно уже отпускать, — напомнил я.

— Разумеется, — кивнул он, после чего людей куда-то погнали. Надеюсь, сдержит своё слово.

— Сколько вас было в лесу? — Спросил он.

— Всего четверо, — ответил я. — Троих ночью убили, они пытались пройти через ваш заслон.

— У тебя вроде бы ещё был слуга, — напомнил офицер. — Или мне неправильно доложили? А также сотрудник НКВД.

— Охранник был в Минске, его ранили, отлёживался, а сотрудник НКВД не знаю где. Когда мы побежали, его с нами не было.

Немецкий офицер очень хорошо говорил на русском, с небольшим акцентом, но всё же. Больше вопросов задавать не стал, меня скрутили и повели к грузовой машине, в которую и усадили, в окружении неприветливых немецких солдат. По приказу полковника в рощу, где мы прятались почти двое суток, тут же устремились цепи солдат. К сожалению, поговорить с полковником и выяснить, куда меня везут, не удалось, он ехал в легковой машине, а охранники не были расположены к беседе, лишь злобно на меня смотрели. Наверняка, если только открою рот, тут же получу по зубам, а мне этого не хотелось.

Сначала мы ехали по главной дороге, ведущей в Смоленск, но потом свернули. В городе или рядом с ним шли бои, прав был капитан, не смогли фрицы сходу взять крупный город, это радовало. Куда движется наша колонна, я не знал. Единственное, что было понятно, что они пытаются вывезти меня на полностью подконтрольную немцам территорию. Вскоре пересекли тот самый брод, который мы не так давно обороняли. Совсем недавно тут была жаркая битва, тела красноармейцев и фашистов были навалены чуть ли не в два ряда, впрочем, их уже убирали. Сожжённой техники тоже хватало, среди которой было несколько наших танков, немецкая тоже имелась. Хотели снова по этому броду перебраться, только на этот раз им это удалось.