Мерси уселась на валун рядом с «Тахо» и связалась с Тильдой, отменив чаепитие и пообещав приехать завтра. Затем позвонила Трумэну.

– В общем, мой «Тахо» разбился, – выпалила она, как только Дейли произнес «алло».

– Ты в порядке? – Трумэн едва не сорвался на крик.

– Все нормально, волноваться нечего. Просто злюсь, что из-за этого пришлось отменить встречу.

– Что случилось? – спросил шеф полиции уже спокойнее.

Мерси рассказала ему все. Трумэн не перебивал, отчего Килпатрик слегка занервничала.

– Больше ничего не можешь сказать о сбившем тебя с дороги автомобиле? – наконец подал он голос.

– Увы, да. Сыщик из меня так себе.

– Ты сегодня ездила куда-нибудь по работе?

Мерси рассказала о поездке с Эдди на ранчо Тома Макдональда.

– Может, эта машина оттуда?

– Не исключено.

Килпатрик потерла лоб, ощущая начало тупой головной боли.

И почему я не пригляделась к пикапу внимательнее?

Мог ли тот мерзкий косоглазый коротышка протаранить ее?

От этой мысли боль усилилась.

– Когда приедет Эдди?

– Скоро. А еще мне велели сообщить тебе, что он отвезет меня в больницу на рентген спины.

– Хорошо.

– После этого мне понадобится машина напрокат.

– Сегодня ты ее не получишь. Когда закончат с рентгеном, будет уже слишком поздно.

Черт. Он прав.

– Встретимся в больнице.

– Это совсем необязательно. Я не хочу, чтобы ты…

– Встретимся в больнице. – В его голосе послышался гнев.

Мерси вспомнилось, что сказал про Трумэна Петерсон.

– Ладно.

Закончив разговор, она снова вскарабкалась по склону, чтобы увидеть, когда появится Эдди. Вскоре какая-то «добрая самаритянка» остановилась узнать, не нужна ли помощь. Водительнице было явно за семьдесят, но она настояла на том, чтобы подождать вместе с Мерси.

– Я не могу бросить женщину одну на обочине в такой глуши. Если не хотите, чтобы я вас подвезла, я подожду здесь, пока не приедет ваш знакомый.

Она предложила Мерси сесть в теплый салон, но Килпатрик отказалась и осталась снаружи, чтобы Эдди ее заметил. От холода в голове прояснилось. Чем больше она думала о происшествии, тем больше убеждалась: кто-то с ранчо следил за ней. Килпатрик понимала, что ее визит не обрадовал местных, но не настолько же, чтобы попытаться ранить ее.

Я могла погибнуть, черт побери.

Решение ждать на обочине привело к тому, что рядом с ней остановились еще двое «добрых самаритян».

В конце концов Мерси решила принять предложение, села в теплый салон и позвонила Эдди, чтобы он высматривал старый белый «Кадиллак».

В ожидании Петерсона у них со старушкой завязалась приятная беседа. Мерси узнала, что та – медсестра на пенсии.

– И вы без раздумий остановились, чтобы помочь неизвестно кому? – спросила Килпатрик.

– О нет, дорогая. Я сразу поняла по лицу, что ты хорошая девочка.

Мерси призадумалась, не зная, воспринимать ли это как комплимент.

Подъехавший Эдди сразу очаровал ее собеседницу, а Килпатрик тем временем перенесла вещи к нему. Вскоре появился эвакуатор. Его водитель озадаченно поскреб затылок при виде лежащего на камнях «Тахо». Мерси не стала ему ничего советовать. Он профессионал и сам знает, как вытащить машину.

Через несколько минут они с Эдди уже мчались в больницу. Мерси откинулась на спинку сиденья и вздохнула:

– У меня нет на это времени.

– Смирись. Надо убедиться, что утром ты не проснешься от дикой боли, а осколки костей не задели спинной мозг или внутренние органы.

Килпатрик впилась в него взглядом:

– Спасибо, что подкинул пищу воображению.

– Трумэн сказал, что будет примерно через час.

– Ты что, звонил ему? Я же сказала, что сама позвоню.

– Он сам связался со мной. Хотел узнать, подхватил ли я тебя или еще нет.

Мерси промолчала в ответ. От мысли, что другие говорят о ней за ее спиной, ей хотелось надуться, как капризному малышу. Пусть даже у людей благие намерения. Из-за этого и из-за нарастающей уверенности в том, что ее специально пытались травмировать, настроение с каждой минутой ухудшалось.

От напряжения у Трумэна побежали мурашки. Он последовал за медсестрой к занавешенной кровати в углу маленькой приемной и заметил под занавеской мужские ботинки.

– Эдди?

Агент ФБР отодвинул занавеску. В его скрытых за толстыми стеклами очков глазах читались облегчение и усталость.

– Рад, что ты здесь. Я ухожу.

Он кивнул на Мерси, которая сидела на краю больничной койки в халате и, казалось, была готова броситься прочь из больницы.

– Она вся твоя.