Вертя в пальцах свою пиалу, так похожую на мой нынешний внутренний мир, я наклонился к старушке Гил и прошептал.

— Может выпьете с нами, сударыня? — предложил ей со всей любезностью и она легонько похлопала себя ладошкой по груди и поклонилась.

— Благодарю за ваше предложение, господин Семён. Конечно я с удовольствием выпью с вами, — сунув сухонькую руку под стол, она извлекла и поставила в центр настольной композиции свою пиалу.

Пиалу с золотистым донышком, с нефритовыми стенками снаружи и с совершенно чёрной поверхностью внутри. Причём и цвет и гладкая фактура нутрянки оказались крайне похожими на ультра-верлит, из которого сделана и гостевая сфера, и ошейник на шее Гил, и, вне всяких сомнений, сама сфера Даркорба.

Подозрения мои совсем уж начали победный танец отплясывать, а уж когда я посмотрел внимательнее на композицию стола с рукотворным садом и перевёл его проекцию на карту нашей местности… вот тогда у меня последние сомнения отпали.

— Яков… — позвал я друга, попутно вспоминая что-то до боли знакомое. Что-то из памяти Грея, попавшего в тот самый совершенно другой мир. И чёрт бы побрал нестабильную регрессию, ведь вспоминалось с трудом. — Яков, заканчивай.

— Да какой заканчивай?!! — огрызнулся Кравец, на что беседующая с ним женщина на экране уничижительно рассмеялась. — Я тут, между прочим, за нас двоих отдуваюсь!

— Не знаю, что ты себе напридумывал и с кем имеешь честь общаться, но основная беседа сейчас происходит здесь, — уже видя смешинки в глазах старушки, я поклонился ей и спросил. — Я ведь не ошибся и это вы глава Даркорба, сударыня Гил.

Смех женщины с экрана прервался, Яков замолчал, а я с удовольствием подметил, как морщинистое лицо хранительницы чайной расплылось в улыбке. С тихим смехом расставив в настольном садике ещё три пиалы, она захлопала в ладошки и нефритовые бусы на её запястьях вторили её смеху.

— Ох-хо-хо-хооо. А ты быстро догадался, — старческий голос её полнился радостью и вместе с этим что-то в нём неуловимо поменялось. Как будто бы он стал чуточку острее и строже. — Раскусили нас, Гриннель. Да ещё так быстро!

— Жаль, — бросила темноволосая женщина с отъезжающего обратно за спину старушки экрана. — Я бы с этим мальчиком ещё побеседовала. Характер у него что надо.

— Черрртовски взаимно… — угрожающе процедил Яков, пронизывая очень недобрым взглядом и свою собеседницу и старушку, легко снимающую со своей шеи чёрный ошейник. — И к чему весь этот фарррс?!

— Вы уж простите меня, мальчики и поймите, с годами развлечь себя становится сложнее, — ответила она, на глазах преображаясь. Осанка стала прямее, ушла напускная любезность и только её отточенная техника подачи чая никуда не исчезла. — И мою девочку тоже простите. Гриннель глава безопасности и мой личный секретарь. Иногда помогает мне провернуть пьесу, подобную этой и скажу вам честно, нашу игру раскрывают в крайне редких случаях.

Став наконец собой настоящей, старушка Гил разлила чай по всем пиалам и заглянула в мои глаза. И уж не знаю, что увидела она, но в её взгляде я ощутил ту же самую бездну, с которой уже довелось встречаться. Сидящая передо мной оказалась действительно стара, возможно даже старше меня с Яковом вместе взятых.

И смущало только то, что в её ауре я не мог разглядеть и намёка на какую-либо сущность. Вдобавок к этому, уровень её ауры не тянул на статус Озарённого, поэтому в голове моей гудящим ворохом роились мысли. Откуда в её глазах столько опыта? Она так долго жила? Но как ей удалось? За счёт чего? И почему её аура столь не выдающаяся и едва прослеживается? Всё это оставалась загадками и в одном я мог быть точно уверенным.

Загадки эта женщина очень любит.

Взяв со столика свою пиалу с чаем, она показала нам последовательность действий. Сперва насладилась теплом нагретой чаем поверхности, втянула носом поднимающийся аромат, пригубила, медленно выпила и вернула пиалу на место, в центр стола.

Повторив все действия, я восхитился как на запах так и на вкус приятными нотками зелёного чая и тому, какое умиротворение возникло после. И если бы не злящийся по левую руку Яков, даже не взявший предложенную ему порцию, я бы может и позволил себе расслабиться чуть больше. Знакомое чувство всю дорогу преследовала меня. Чувство, сродни узнаванию, или дежавю, как будто всё происходящее со мной уже случалось, вот только я всё никак не мог вспомнить где и когда.

Собравшись вернуть свою пиалу на деревянный край столика, я на секунду задумался. В голове настойчиво билась мысль, что так нельзя! Что это какая-то игра! Всё это игра, а значит ставить на край нельзя… Даже не то, что нельзя. Это будет просто неуместно и неразумно. Ведь если вспомнить схожесть настольной композиции и зоны отчуждения, в которой мы оказались, то я должен быть… Здесь?

Свою чашечку я поставил рядом с пиалой старушки Гил, под которой угадывался прямоугольный постамент, похожий на территорию усадьбы Грековых.

— Ай молодец, — похвалила меня Гил, вновь наливая чай и мне, и себе, и в остальные три чашечки, из которых прошлая порция куда-то делась. — Ты догадался, или вспомнил?

Вопрос прилетел в меня и пригвоздил догадку. Вот оно как… Значит мы с ней уже виделись. Вот только виделся не я сам, не Семён Лопатин, родившийся в деревне и бездумно живший. С ней виделся Грей.