Шрифт:
— Дык ульи-то попёрли, — просто сказал пасечник
— Как попёрли? Кто? — мне уже хотелось рассмеяться, как быстро всё прут, дом разграбили, ульи и те «попёрли».
Глава 10.
—Дык, известно кто, деревенские и попёрли, —совершенно серьёзно проговорил пасечник.
Посмотрела на весело подпрыгивающую Полину, подумала, что обещала девочке прогулку, и вот, можно выполнить обещание:
— А далеко?
— Нет, недалече, — мужчина мотнул головой, показывая куда-то вправо, — там у Березовки.
— Погодите, барышня, — остановил меня Кузьма, — куды ж без охраны-то?
Я обернулась в ту сторону, куда махал Кузьма, к нам подошли трое парней.
Высокие, румяные, русоволосые, двое шли, тяжело впечатывая шаги в землю, а третий выглядел на их фоне мелким. Сухой, смуглый, черноволосый, похоже, что юркий, он шёл, словно плыл по воздуху и, мне показалось, что он был постарше остальных. Я подумала, что только он один из них и был похож на того, кто мог бы претендовать на роль охранника, остальные двое были больше похожи на «молодцов из ларца».
«Молодцы из ларца» подошли, поклонились.
Кузьма с довольным видом сообщил:
— Братья Тимохины,
— Что умеете? — спросила я
Ответил вместо них Кузьма:
— Так они первые на кулачных
Братья смущённо улыбнулись.
Я кивнула, подумав, что такие румяные, лучше, чем ничего. Но пару вопросов при найме задать надо было:
— Почему решили наняться?
Ответил тот из братьев, кто выглядел чуть старше:
— Кузьма Петрович сказал, вы платить будете, а я вот женюсь по осени, надо бы подзаработать.
— А ты значит, брату помогаешь? — спросила, глядя на того, кто помоложе
Он кивнул.
— Как зовут вас? — решила всё-таки парней оставить, на ворота пока поставлю.
Парней звали Михаил и Павел.
А я с интересом посмотрела на смугляка.
— Азат, — белозубо улыбнулся он, и напомнил мне Саида в исполнении Спартака Мишулина*.
(персонаж из к/ф «Белое солнце пустыни»)
— Почему решил наняться?
— Работа по мне, — коротко сказал он.
И мне сразу подумалось, что он один стоит двух румяных братьев Тимохиных.
Кузьма, кстати, наоборот, с недовольным видом смотрел на Азата.
— Беру всех троих, — сказала я, — вы двое здесь, на воротах, чужих, кроме работников не пускать. Азат, ты с нами.
Но всё-таки решила спросить Кузьму, почему он морщится.
— Да пришлый он, — сообщил мне Кузьма, когда мы отошли в сторонку.
— Семья у него есть? — почему-то мне показалось, что не так просто Азат пришёл наниматься. Чужаку всегда сложно, особенно в деревне.
— Есть, — кивнул Кузьма, — жена и двое ребятишек.
— Жена тоже… смуглая? —
— Нет, — ответил Кузьма, — нашенская, светленькая, худенькая, улыбчивая.
А я подумала, что вот и ответ. Скорее всего поженились против воли родных и ушли, а смугляк-то не крестьянин. Непонятно только почему в деревне осели, в городе-то проще.
Закончив с наймом, мы пошли по хорошо утоптанной дороге и вскоре вышли на перекрёсток, с которого открывался вид на речку.
Речка здесь делала поворот и в месте поворота через речку был мост.
— В ентом месте Берёзовка узкая, вот дед ваш и построил мост здеся, — прокомментировал Кузьма.
Пасека находилась на другом берегу. Сразу после моста, тропинка шла наверх.
Пасечник, которого звали Степаном, рассказал, что место отличное, весной вода не заливает, а переносы можно делать быстро, потому как с одной стороны, поля засевают то гречихой, то рапсом, то под парами держат, а с другой лес, и мёд получается разный.
Поднявшись наверх по тропинке, мы вскоре увидели большую поляну, на которой как-то сиротливо торчали пара десятков ульев, и с дальней от нас стороны было что-то вроде сарая.
Я подумала, что вроде нормально, двадцать ульев, это же много? Но на всякий случай спросила:
— А много ли ульев украли?
— Много, — ответил Степан, — здесь было сто ульев, а осталось, сами видите, от силы треть.
«Ну народ, — подумала я, — растащили»
А Степан между тем продолжил:
— Мы же с Иваном Андреевичем все улья в омшанник* на зиму убрали, так, когда несчастье-то случилось, погода пошла, я всё-всё продолжал делать, хотя мне и не платили, но пчёлы же живые, жалко их.