В своё время.

Но, что называется, после драки кулаками не машут. Хотя, если Илья станет играть совсем не по правилам, у меня в рукаве будет припрятан солидный козырь.

– Мойте руки и садитесь, – вздохнула я, решив, что чем скорее мы расправимся с ужином, тем быстрее Кудряшов покинет наше с сыном общество.

Они удалились, а я принялась раскладывать еду. Спагетти предварительно заправила маслом, разложила по тарелкам. Илье намеренно поставила самую скудную порцию – раз уж он знал, что на него здесь никто не рассчитывал, пусть даже не думает налопаться от пуза.

Когда Герман и Кудряшов пришли на кухню, бывший муж полез в шкафчик, где мы хранили алкоголь. Выудил бутылку вина, собрался откупорить с совершенно довольным видом.

– Ты что такое задумал? – процедила я, хмуря брови. – Я просто согласилась накормить тебя, раз там, где ты сейчас живёшь, так туго с продуктами. О том, что это будет вечер с распитием вина, речи не шло!

Моя речь на Кудряшова не произвела никакого впечатления. Он продолжил хозяйничать – достал штопор, открыл бутылку, затем разлил напиток по бокалам. За этим я наблюдала с таким выражением на лице, которое явно должно было показать Илье, что здесь никто шутки шутить не станет.

– Кать, давай просто посидим и расслабимся, м? – проговорил Кудряшов совершенно спокойно, даже меланхолично. – Посмотри, как Герман рад. Не нужно портить этот прекрасный вечер.

Ах, я ещё и портила вечер! Нет, это ни в какие ворота не лезло…

– Илья… Или ты сейчас просто ешь и уезжаешь… домой, или наш сын, которые в свои десять – весьма разумный парень, узнает, наконец, где именно ты днюешь и ночуешь.

Как только я это сказала, Кудряшов сверкнул в мою сторону предупреждающим взглядом, а Герман сдвинул брови на переносице. Я не исключала того момента, что сын о чём-то догадывается. В принципе, это было совершенно нормально, если бы он строил предположения о реальных причинах нашего с Кудряшовым расставания. И какая-то из догадок попала в цель. Однако Илью мои слова буквально взбеленили.

– Думай, что говоришь, Катя… – процедил он.

Залпом выпил бокал с вином, вяло поковырялся в тарелке. А потом так же внезапно поутих, как и разъярился.

– Я не врал, когда говорил тебе, что понял, какое ты сокровище на самом деле. Я люблю тебя… я очень хочу быть с вами.

А вот это был самый, что ни на есть, запрещённый приём…

И я прекрасно понимала, зачем Илья это делает, ведь он теперь предстал перед Германом таким чувствующим, таким желающим вернуться… Вот только мне было совершенно не понять: что это за игра такая?

– Кудряшов, помнишь наш разговор, когда мы только встречались, но ещё не связали себя узами брака? – вкрадчиво поинтересовалась я, всё же взяв бокал вина.

Муж знал: в состоянии отсутствия трезвости я могла быть совершенно разной. Как ангелом во плоти, так и настоящей стервой. И всё зависело от ситуации, которая сейчас играла вовсе не на стороне Кудряшова.

– Я помню, Катюша, всё помню… Но я честно сражался со своими демонами…

Если бы я успела сделать глоток – сейчас бы точно поперхнулась. С демонами он сражался, вы только взгляните на этого ведьмака! Только врал сейчас Илья как сивый мерин. Он просто приятно проводил время с Лилей, а потом и вовсе решил с нею быть, уйдя из семьи. И нет, я не верила в то, что он пытался обуздать похоть, направленную в сторону другой. Он просто развлекался и трахался на стороне, а когда прочувствовал вкус к жизни с любовницей – заявил, что я обычная и мне с ним рядом не место.

Так что же изменилось сейчас?

– Кудряшов, хватит, – поморщилась я и вовсе не от вкуса приличного напитка, который отдавал лёгкой и приятной кислинкой. – Перестань разыгрывать эти спектакли!

Герман, который всё это время молчал, насупив брови и переводя взгляд с отца на меня и обратно, наконец, вступил в разговор:

– Мама… папа хочет снова жить с нами одной семьёй! – заявил сын.

На лице Ильи отразилось полнейшее удовлетворение. Он молча как бы говорил: «Вот! Ну вот же! Устами младенца глаголет истина».

А меня это взбесило. Потому что как ни крути, а я окажусь крайней. И мне уж точно не хотелось, чтобы Герман считал, будто я являюсь виновницей того, что его папа не живёт с нами.

– Зато я этого не хочу! – отрезала, чуть ли не отбросив от себя бокал. – И поинтересуйся, пожалуйста, у этого «воителя с демонами» какова причина тому, что я отказываюсь от нового болота под названием «семейная жизнь с Ильёй Кудряшовым».

Конечно, сын вряд ли понял что-то из моей тирады, но это было, в целом, не так уж и важно. Главное, чтобы муж осознал: я в опасной близости от того, чтобы выдать Герману правду-матку.

Вскочив из-за стола, я принялась прибираться. Ужин вышел так себе, но иного и не ожидалось. И сейчас я рассчитывала лишь на то, что Илья всё же вспомнит о совести, после чего попрощается с нами и уедет.

Так и случилось, слава всем святым. Кудряшов вздохнул и, поднявшись, проговорил увещевательно:

– Катюша, Герман… Вы простите меня, что нарушил ваш покой. Давайте вернёмся к этому разговору позже, когда мы все будем готовы.

Он чмокнул сына в макушку. Подошёл ко мне, но я выставила перед собой руку, чтобы Кудряшову, не дай бог, не пришло в голову проявлять в мою сторону какие-то нежности.