Шрифт:
Время в Сумеречном Подземелье не прошло даром. Я научился чувствовать миазмы, управлять ими, подчинять своей воле. Теперь эти навыки пригодились как никогда.
– Ч-что происходит?! – истеричный вопль Нериссы прорвался сквозь мою концентрацию.
Она как раз собиралась перерезать горло девочке, но тут небо потемнело, словно кто-то выключил солнце. Земля вокруг пещеры начала чернеть и трескаться. Трава увядала на глазах, превращаясь в пепел. А в небе формировалась гигантская воронка, засасывающая ману прямо в пещеру.
Это выглядело как начало локального апокалипсиса. Что, в общем-то, недалеко от истины.
– Подкрепление! – завизжала Нерисса голосом оперной дивы, которой наступили на любимую мозоль. – Немедленно зовите подкрепление! ВСЁ подкрепление! И жрецов! МНОГО жрецов!
Но было поздно. Процесс запущен. Подземелье рождалось, и остановить его могла только моя смерть.
Что ж, остроухие. Готовьтесь к встрече с новым боссом данжа. Спойлер: он в ярости и жаждет крови.
Глава 19
Моё подземелье получилось минималистичным. Один этаж – пещера и кусок территории перед ней. Один монстр – я собственной персоной. Зато какой монстр! Красивый, умный, скромный и смертельно опасный.
За час мы с Элайей накачали столько миазмов, что хватило бы на десятиэтажное подземелье. При такой скорости конвертации маны за неделю можно было бы отгрохать двадцатиэтажную башню. Жаль, что местные не дремлют – феи быстро бы засекли аномалию и пришли разбираться. День-два, и от подземелья остались бы только воспоминания.
Но мне и не нужна была неделя. Мне хватало чистой, концентрированной силы. Миазмы высасывали ману из окружающего пространства как пылесос, делая меня сильнее, а фей – слабее. По крайней мере, я на это надеялся. В теории миазмы должны были жечь их души и разумы, как у обычных Покорителей Подземелий. А может, и похлеще – всё-таки феи привыкли к чистой мане, не к искажённой версии.
– Готов? – спросила Элайя, заканчивая последние приготовления.
– Как никогда, – я хрустнул костяшками. – Буду действовать быстро и решительно.
– Будешь щадить кого-нибудь?
– А смысл? – мои глаза горели холодной яростью. – Оставлю их в живых – станут проблемой потом. Так что вырежу всех. До единого.
Планы звучали грандиозно, но с поддержкой Элайи я был уверен в успехе. За последние часы я продумал тактику до мелочей. Двадцать воинов и одна садистка-принцесса против Мастера Подземелья на своей территории? Шансов у них не больше, чем у снежинки в аду.
Я неторопливо поднялся. Иллюзия снова превратила меня в фея – пусть думают, что против них выступил соотечественник. Лишняя секунда замешательства может стать решающей.
Моё тело изменилось. Теперь я буквально источал миазмы. Кожа потемнела, глаза почернели, аура стала осязаемо угрожающей. Я выглядел как финальный босс из особо мрачной JRPG.
Выйдя из темноты пещеры, я оказался перед строем вооружённых фей. Все двадцать гвардейцев стояли с оружием наготове. Нерисса восседала на своём химерном медведоящере с видом королевы, созерцающей грязных крестьян.
Перед барьером всё ещё стояла на коленях маленькая девочка. Она рыдала, дрожа от страха. Рядом валялся окровавленный труп женщины.
Я спокойно подошёл к телу. Присев рядом, коснулся холодной кожи. Рана на горле затянулась как в ускоренной съёмке. Через тридцать секунд женщина судорожно вдохнула и открыла глаза.
По рядам фей прокатился шокированный ропот. Они смотрели на воскрешение как на чудо. Видимо, некромантия тут не в ходу. Даже девочка перестала плакать, глядя на меня огромными глазами.
Воскрешённая женщина уставилась на меня, ощупывая целое горло с видом человека, который не верит в реальность происходящего.
– Ты… – Нерисса прищурилась. – Как ты посмел помогать этим тварям? Предатель расы! Хочешь сдохнуть?!
– Присмотри за девочкой, – сказал я женщине, игнорируя визги Нериссы. – И закрой ей глаза. То, что сейчас произойдёт, детям лучше не видеть.
Никогда ещё бывшая рабыня не выполняла приказ с такой готовностью. Низко поклонившись (прямо до земли!), она подхватила девочку и рванула вглубь пещеры со скоростью олимпийского спринтера.
Убедившись, что гражданские в безопасности, я повернулся к врагам. Двадцать вооружённых всадников против одного меня. Несколько медведоящеров нервно попятились, учуяв хищника покруче себя.