– Все должно было быть не так, – сказал он, поднимая голову. Сидящая на диване Джунипер смотрела на него. Гэвин стоял возле развлекательного центра. А Брет между ними смотрел на Паркера с незнакомым Паркеру холодным выражением лица. Слава богу, что здесь нет Руби и она этого не видит. Паркеру отчаянно хотелось отправиться ее искать, но сначала он должен убедить остальных сохранить его тайну.

Как бы ему ни было неприятно это признать, он нуждался в их помощи.

– Три месяца назад я получил электронное письмо от этой девочки, – начал он дрожащим голосом. – Ее звали Эбби Хендерсон, и она работала интерном в Центре психиатрии в Фоллен Оукс, – между прочим, это место реально существует. Я проверил. Я все проверил перед тем, как согласился с ней работать. Я следил за ее страницами в «Фейсбуке» и в «ЛинкедИне».

Сидящая на диване Джунипер фыркнула. Что-то нацарапав в своем маленьком блокноте, она показала написанное: «Следил. Ты, наконец, признаешь это».

Паркер нахмурился, но не парировал удар. Этого она и хотела: сделать из него «плохого парня», чтобы самой предстать героиней. Но Джунипер Торрес не была героиней этого сценария, и Гэвин не был его героем. И Брет тоже. Герой стоял перед ними и горячо умолял о помощи.

Паркер втянул воздух.

– Эбби работала с новой пациенткой, с девушкой, потерявшей брата-близнеца в трагической автомобильной аварии.

У Гэвина вырвался сдавленный звук, то ли ахнув, то ли задохнувшись, но Паркер поспешно продолжил, пока Гэвин не успел переключить внимание на себя.

– Эбби была всего лишь интерном, но ей не нравилось, как небрежно психиатр относится к заболеванию этой пациентки. Брианна страдала манией, она была убеждена, что ее брата убили. Ну, я знал, что это не так, но, хотите – верьте, хотите – нет, я ей сочувствовал. Конечно, она внушала некоторый страх, но ее брат был псих…

– Брианна не внушала никакого страха, – резко возразил Гэвин, дыхание вырывалось из его груди быстрыми, резкими толчками. – Я брал у нее интервью для газеты в прошлом году. Она самостоятельно устраивала школьный сбор одежды и пожертвовала кучу нарядов своей матери, хотя это явно было для нее тяжело.

– Прекрасно, она была святой, – махнул рукой Паркер. Что бы ни думали Гэвин и Джунипер, ему очень важно удержать на своей стороне Брета, от этого зависит, выживет ли он сегодня ночью. Паркер заглянул в его светло-карие глаза и продолжал:

– Когда Эбби пришла ко мне со своей идеей, я искренне счел, что это самый безопасный выход.

– Утопить Джунипер – это самый безопасный выход? – возмутился Гэвин, делая шаг вперед. – Накачать меня наркотиком…

– Я вам говорю, все должно было быть не так, – поднял руки Паркер. – Мы собирались устроить розыгрыши. Создать иллюзии. Используя мои деньги и креативность Эбби, мы собирались воссоздать ночь гибели Шейна Феррика и заставить Брианну пережить катарсис, в котором она нуждалась. Сначала ты вырубишься, а она напишет на тебе слова. Потом она толкнет Джунипер в бассейн. Всего один раз толкнет! – Он повернулся к Джунипер, впервые в жизни ища у нее поддержки. И он действительно чувствовал себя виноватым; поэтому сейчас и сознавался во всем. Он хороший парень, это Брианна злая, она манипулировала им, чтобы заставить помогать ей, а потом свалить вину на него.

– Почему ты не обратился к копам? – спросил Гэвин. – Как я слышал, отец Брианны перевел ее на домашнее обучение после той катастрофы. Если бы ты сообщил полицейским, что она планирует устроить нам пытку, они могли бы поехать к ней домой…

– Это бы ничего не дало, – воскликнул Паркер треснувшим голосом. – Ночью в тот день, когда Брианна призналась в своих темных фантазиях, кто-то проник в офис психиатра и уничтожил историю ее болезни. Все электронные записи и бумажную копию. Все. У Эбби не осталось доказательств, и если бы она обратилась к копам, Брианна солгала бы. Солгала бы, а потом… – В этом месте рассказа Паркера он услышал нечто, напоминающее икоту. Тихий звук в чьем-то горле, сжатом судорогой, потом еще один. Он обернулся и увидел, что Джунипер согнулась пополам и ловит ртом воздух.

«Наконец-то ее проняло», – подумал он, бросаясь к ней. Наверное, в такой момент будет здорово, если он встанет перед ней на колени? Обнимет ее рукой за плечи? Да, подумал Паркер, приближаясь к дивану, он вытрет слезы Джунипер, и все они поймут, что он о них заботится.

Но Джунипер не плакала. Она смеялась, насколько позволяли ей легкие, которые только что пострадали от воды. Она написала в своем блокноте и подняла вверх написанное: «Эбби не существует. Брианна тебя разыграла».

– Я проверил ее по компьютеру, – повторил Паркер, мгновенно переходя к обороне, но теперь качал головой Гэвин.

– Тот факт, что она существует, не означает, что именно она с тобой контактировала. Брианна могла использовать фальшивый электронный адрес, якобы принадлежащий Центру психиатрии. Может, Эбби действительно работала с ней, но все вот это? – Он показал на слова на своей коже, на воду, капающую с волос Джунипер. – Ни один профессионал не согласится на такое. Тебя разыграли.

Паркер медленно выдохнул воздух, у него стало горячо в груди. Он отказывался верить, что его перехитрили. Но Брианна уже оставила его в дураках, пообещала, что только толкнет Джунипер в бассейн, а после чуть не утопила ее до смерти. Он до сих пор помнил глухой звук удара, когда ее тело упало на дорожку. И еще он помнил слова, которые отправила ему Эбби на почту в ту ночь: «Никто не пострадает, – пообещала она. – Они только испугаются и сознаются в том, что сделали. Ты спасешь им жизнь».

Теперь он потер глаза и сказал:

– Я думал, Брианна собирается убить вас…

– Она до сих пор собирается убить нас, – пробормотал Брет. – Наверху, в моей спальне, она предложила…

– С нами все будет хорошо, – резко перебил Паркер, пока Брет не успел произнести ничего уличающего его… – Пока я руковожу этим спектаклем…

Его прервали звуки карандаша, царапающего бумагу.

Он медленно обернулся и увидел, что Джунипер показывает им еще одну записку. «Ты не Инспектор манежа. Ты козел отпущения. Инспектора манежа не существует».