– Кошмар какой-то. Зачем ему все это? – не понимала я.

– Жажда наживы. Он преступник, Вивиль, и этим все сказано.

Мне было сложно принять все сказанное. Я поднялась с места и встала напротив открытого окна, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Продолжать разговор просто не было сил.

– Я видел, что у вас сложились отношения, выходящие за рамки дружеских, но не посмел вмешаться, будучи не уверенным. Его вина еще была не доказанной, да и вы не демонстрировали связи. Ты не поверишь, что стало ключевым доказательством в этом деле, – покачал головой, – остаточная магия после разрушения твоих ворот. Я запечатлел ее на артефакт, чисто на автомате, без умысла. В итоге она пригодилась. Вивиль, твои показания тоже необходимы. Идианара будут судить в столице, куда обязан поехать и я. Тебя тоже собирались отправить с нами, но я настоял на официальном допросе здесь, потому что прекрасно понимаю, что тебе ничего не было известно о его делах.

– Скажи, а с ним можно будет встретиться до отъезда? – уставилась на Дията с надеждой. Мне хотелось посмотреть обманщику в глаза.

– Нет. Здание осаждают разъяренные отцы девушек и те, кому он успел навредить, поэтому встречи под запретом, – ответил он.

– А он сам не просил о свидании? – не теряла надежды.

– Нет. Сам он стал агрессивным, отбросив маску благородного человека, – сказал, чуть сморщившись.

– Когда мне надо будет дать показания? – решила больше не настаивать и сменить тему.

– Завтра. Я заеду за тобой утром, – сообщил мужчина. От его сочувствующего взгляда хотелось разреветься и я еле держала себя в руках. Стажник прекрасно видел мое состояние и искренне жалел.

Дият не стал задерживаться и ушел, отказавшись от предложения попить чай.

Как только осталась одна, я громко разревелась. С самой первой встречи этот Идианар принес в мою жизнь одни разрушения и ушел, разбив напоследок сердце. Возможно это было защитной реакцией мозга, но, как бы глупо не звучало, больше всего в этой истории мне было жаль пропавшие цветы с клумбы. Он растоптал и безжалостно выкинул их, также, как и меня.

Узнать о том, что полюбила настоящего убийцу, преступника, было ужасно. Я спасла его от смерти, помогла, а он творил такие ужасные вещи. А девушки? Будучи в отношениях со мной, он еще умудрялся приставать к ним и портить жизни. Думать о том, что сразу после них он обнимал и целовал меня, было откровенно тошно. Надо пойти душ, даже если он не способен очистить от той грязи, в которую макнул этот Идианар.

Допрос проводил сам Дият, который забрал меня в участок рано утром. Он включил запись и задавал подготовленные заранее вопросы. "Не замечали ли Вы странности в поведении Идианара? Не находили ли подозрительных вещей во время уборки в его комнате? Не слышали ли разговоров с возможными сообщниками?" Отвечать было легко. Просто «нет» и все. Вот только были и такие вопросы, которые заставили меня нервничать. "Какими были Ваши отношения с жильцом? Предпринимал ли он попытки соблазнить Вас? Не просил ли денег или особых услуг? Оплатил ли проживание?" Я краснела, но отвечала честно. После этого я была просто не в состоянии смотреть в глаза Дияту, поэтому сразу же по окончании допроса даже не глядя подписала несколько документов и буквально сбежала домой, в надежде больше никогда его не видеть. Кажется, даже попрощаться забыла.

Примерно неделю я находилась словно во сне, в тумане, а потом наконец случилось хоть что-то приятное, что вернуло меня к жизни. Приехали мои близнецы.

Дивар с Илидой ворвались в дом с шумом и наполнили его радостной атмосферой. Я только вышла к ним навстречу, как в дверях появились и их родители с огромными сумками в руках. «Наверное, это вещи студентов» подумалось мне. Я решила не ворошить прошлые обиды, которые теперь казались такой ерундой, мелочью, поэтому приветливо улыбнулась и пригласила всех в дом.

Родители близнецов, что сперва были напряжены, заметно расслабились, увидев мою реакцию. Студенты пошли по комнатам раскладывать свои вещи, а мы с их матерью и отцом остались ждать в столовой за чашечкой чая.

– Вивиль, Вы простите. Так неудобно вышло с этой жалобой, – заговорила Аниза, глядя на меня виновато. – На самом деле мы узнали о произошедшем от сына. А жалобу написала свекровь, прикрывшись моим именем, – недовольно посмотрела на мужа. Видимо, у них непростые отношения.

– Это правда. Мама иногда перегибает. Но я уже поговорил с ней. Она передала слова извинений и немного подарков, – подтвердил сказанное женой Агинар, отец студентов. И тут мой взгляд упал на сумки, что остались в прихожей. Что-то там многовато всего, судя по виду.

– Прошу, только не отказывайтесь принимать. Там хорошие ткани, которые могут пригодиться в дальнейшем и фурнитура. Мама уверена, что Вы обожаете шить и переубедить ее в этом не удалось. Она уже достаточно стара, но слишком деятельна для своего возраста, – добавила Аниза, проследив за моим взглядом.

– Передайте ей мою благодарность. Я и не сердилась особо. Мне нечего скрывать, поэтому и волноваться причин нет, – улыбнулась им.

Было проще согласиться и принять дары с извинениями, чем доказывать, что мне ничего не нужно. Пока общались, к нам присоединились и студенты. С их появлением обстановка заметно повеселела, ребята наперебой рассказывали о том, как провели лето и своих впечатлениях. Дивар, как и обещал, познакомил семью с Лалой, которую приняли как родную и не стали препятствовать их отношениям. Единственным условием родителей с обеих сторон стало завершение учебы перед тем, как жениться. Парочка была счастлива и теперь с особым рвением ждала начала учебного года.

Эту ночь родители близнецов провели в гостевом доме, а на следующее утро уехали обратно к себе. На самом деле я испытала облегчение от того, что они приехали лично и объяснились. До этого мне казалось, что я уже забыла о произошедшем, но увидев их, неприятные воспоминания царапнули в груди.

– Мама очень переживала, что ты затаила обиду, даже поругалась с бабушкой, – сказал Дивар, когда мы остались в доме втроем.

– Я ведь вам сразу сказала, что все хорошо, – ответила немного растерянно.