Стояло лето. Дракон всегда спал с открытым окном. И несмотря на то, что окна ему зачаровывал бытовой маг с отличной репутацией, время от времени бестолковые осы к нему залетали. Как уж их заносило на такую высоту, неизвестно.

Мужчина повернулся на другой бок, но жужжание не прекратилось.

«Настойчивая оса попалась», — подумал дракон и с трудом открыл глаза. Заснул Ширасс поздно. В голове крутились мысли, о наличии которых он даже не подозревал.

Ширасс думал о том, что неплохо бы создать с леди Соланой настоящую семью. И вовсе не в целях следования новой политики Высочайшего.

А… просто.

Собственно, почему бы и нет? Он дракон выдающихся достоинств, генерал. Леди Солана — девушка не менее выдающихся достоинств. Красавица, характер сильный. При одной мысли о том, как он возьмет ее на руки и умчит в свою башню, сердце начинало так сильно стучать в крепкой мужской груди, что Ширасс диву давался. Реакции его второй сущности на эти мысли были совершенно однозначные.

«Да!!! Бери ее и запирай! Наш-ше сокровищще-е», — вторила вторая сущность.

Дракон зажмурился. Вот оно и наступило, это утро. Утро, в котором должно решиться если не все, то — многое.

Да кто же это жужжит у него над ухом! Ширасс раздраженно скривился и вскочил, недовольно оглядываясь, и удивленно хмыкнул.

Никаких залетевших в спальню ос он не заметил. Жужжание же не только не прекратилось, а, пожалуй, стало на парочку-другую децибел выше.

Дракон нахмурился и осмотрел свою спальню еще раз. Что же могло тут так упорно жужжать, и, главное, где?

И тут его взор упал на стоящий на прикроватном столике ларец. Ему кажется, или на самом деле этот звук идет именно оттуда?

Мужчина рывком переместился к столику и схватил родовой артефакт. Поднес его к уху и удивленно кивнул. Да, звук шел именно оттуда. И что же это значит, Солнцеликая?

Ширасс задумчиво смотрел на ларец и пытался вспомнить. Подобное поведение родового артефакта явно что-то означало. Но вот что…

Матушка ведь рассказывала, давно, еще тогда, когда он был подростком. Позже, уже когда дракон вошел в силу и стал генералом, она опять пыталась ему поведать…

Мужчина на мгновенье закрыл глаза.

Он помнил, как кивал головой и улыбался матушке, показывая, что он весь внимание. Она же…

Ширасс вдруг вспомнил.

Матушка рассказывала ему мифы. Натуральные мифы и сказания, в которые он, подросток, не верил ни на грош.

Бабкины сказки.

Но из уважения к матушке слушал, хоть порой и кривил губы. И сказки эти были столь невероятны, что ни один нормальный дракон в них бы не поверил.

Ширасс напрягся, упорно вытаскивая из памяти все, что только мог, о странном поведении ларца. Ведь матушка говорила что-то об истинности, точно.

Но, похоже, он так упорно сопротивлялся ее рассказам, что сейчас толком ничего вспомнить не может.

Мужчина мрачно посмотрел на ларец:

— Жужжишь, значит?

А теперь ему оставалось только одно. Отправиться в библиотеку, которую он давненько, кстати, не навещал. Возможно, там он найдет то, что ищет.

Но есть ли у него на это время? Ведь он прямо с утра собирался к своей леди. Сердце у мужчины вдруг сильно забилось.

Ведь он собирался преподнести ей то, что в ларце.

Матушка…

Ширасс вздрогнул.

Перед его внутренним взором пронеслись воспоминания. Леди Сибилл, в голубом платье с искусной вышивкой, которое так оттеняло ее глаза и так ей шло, держит в руках старинный свиток.

'— Дорогой, ты меня слушаешь? — матушка с легкой, полной любви, улыбкой, укоризненно смотрит на него, подростка. — Да, матушка, — отвечает Шир и кивает.

Матушка вздыхает. Подходит к нему, взлахмачивает его вечно непослушные волосы. Целует в висок.

«— Шир, это важные вещи. Ты… ты ведь знаешь, что ты последний в роду. И этот артефакт перейдет к тебе. Конечно, после того, как я покину тело,» — добавила леди Сибилл.

Шир нахмурился. Он очень не любил, когда матушка ему об этот напоминала. Она ведь совсем молодая, она сильная драконица. Зачем, зачем она об этом ему говорит?

Шир не хотел ее слушать. Тем более, что эти важные вещи были не важными вещами, а натуральными бабкиными сказками.

Ну какие еще истинные? Все ведь знают, что истинных давно не осталось. И не надо ему никаких истинных. Он… он вырастет и станет генералом.

Боевым генералом, вот.

И он не женится ни на ком и никогда. Боевые генералы, они воюют. Им не до женитьб там всяких.