— Поверь, я знаю, какие слухи ходят обо мне. Но речь не об этом. Ты так за него переживаешь? За этого своего мальчишку?

— Конечно, я за него переживаю. Дорн хороший человек и не заслуживает смерти. А я знаю, на что ты способен. Эрбос, прошу, не трогай его. Я не прощу себе этого…

В глазах Миллиоры плескалось такое переживание за парня, что я невольно, но слишком сильно ему позавидовал. Смогу ли я когда-либо заслужить такого рода чувства от нее? Сможет ли она когда-нибудь переживать за меня? Нет. Я знал ответ. Таким как я она никогда не будет дорожить. Никто бы не стал…

— Я не буду его трогать, но ты должна мне ответить правдой на последний вопрос. Ты его любишь? Между вами есть чувства, и ваш брак должен был стать не просто фикцией.

Последнюю часть фразы я уже утверждал, а не спрашивал. Ведь практически знал, каков будет ответ. Миллиора же распрямила спину, и приготовилась отвечать смело.

— Да. Наш брак обещал быть настоящим. И да, Эрбос, я очень люблю Дорна.

После ее слов в груди словно пробили дыру по-живому, хотелось сейчас же пойти и свернуть шею младшему Хоггарту. И когда только эта девушка смогла так залезть мне прямо под кожу, что я терял самообладание даже при мысли, что ее чувства принадлежат другому? Но девушка быстро продолжила.

— Я люблю Дорна исключительно как хорошего друга. И мечтала бы иметь настолько прекрасного брата. Но не более. Мне пришлось бы принять настоящий брак с ним, ведь именно он воспылал ко мне чувствами, предложил выход из моей ситуации. Я не посмела требовать фиктивного брака, пришлось согласиться на настоящий. Но я его не люблю как мужчину. И никогда не полюбила бы.

Ее рука сжалась в моей ладони, а взгляд изучал лицо. Она пыталась понять верю ли я ей. Меня же словно бросили сначала в раскалённую домну, а затем облили ледяной водой. Ревность немного развеялась, но все, же не до конца. Минута нашего молчания стала казаться вечностью.

— А что ты чувствуешь ко мне? Ведь ты так уверена, что именно никогда не полюбишь своего друга. Может и на мой счёт у тебя есть такое четкое представление?

— А как ты думаешь, можно относиться к тому, кто принудил к браку, и держит меня взаперти? Нет, я признаю, — вздернула она подбородок выше. — Между нами есть страсть, тюрьма моя из золота и украшена кружевами, но свободу, доверие и любовь этим не заменишь, Эрбос. Мне очень не хватает моей свободы…

Ни слова о чувствах не произнесла, но и ненависти или отвращения в ее глазах я не поймал. И хотя даже это должно было утешить меня, но в груди появилось резкое неудовлетворение её ответом. Следом и злость.

— После сегодняшнего инцидента, ни о какой свободе не может быть и речи. Думаю и в целом, ты никогда не сможешь ее от меня получить окончательно.

— Что? Но ты говорил…

— Забудь то, о чем я говорил! И запомни лишь одно — Ты. Моя, — выпалил грозно.

Миллиора промолчала, лишь ее нижняя губа слегка дрогнула, выдавая огорчение. Она опустила взгляд на свои колени и поправила платье, отвлекая себя от того, чтобы не выдать эмоции.

— С тобой такое впервые? Я имею в виду приступ.

— Нет.

— Что стало причиной?

— Я не хочу об этом говорить. Если ты решил, что я продолжу быть с тобой открыта, после твоих замашек личного тюремщика, то нет. Я просто хочу полежать. Мне нужно успокоиться. Смириться с жизнью канарейки и тем, что я оказывается чья-то собственность. И хоть так было с самого начала, до этого момента я верила, что у нас есть шанс договориться, найти варианты, при которых я смогу иметь хоть какую-то свободу передвижений. Но все это было моей иллюзией. Я даже чувствую, как тиски твоего плена сжимаются сильнее с каждым днём.

Хотелось обнять Миллиору, утешить и пообещать, что выполню любую ее прихоть, лишь бы она хоть отчасти испытала те чувства, которые терзали мою душу. Но эту своенравную женщину оказалось невозможным подкупить подарками. А дай я ей свободу, она тут же упорхнёт из моих рук. Противоречивые чувства давили, не позволяя мыслить здраво, а потому решил перейти к другой теме разговора.

— Вскоре нам придется перебраться ненадолго в Санктос. Король обязательно попросит навестить его, я это знаю, и захочет познакомиться с моей женой. Поверь, он очень заинтересован в твоей персоне и уделит нам особое внимание, Миллиора. При дворе мы должны будем соблюдать все правила этикета, и наряды без корсета там не носят, — намекнул, делая акцент на её привычках, — Там все иначе. Нет такой расслабленной обстановки. Окружение же короля сплошь — кровожадные хищники.

Обида в глазах жены быстро сменилась страхом. И правильно, ведь Градос и сам славился непредсказуемостью. От него можно было ожидать чего угодно, но только не в моем случае.

— Можешь не беспокоиться. Король тебе никогда ничего не сделает, ведь я его сила в управлении Инквизицией, а значит основной рычаг власти. Пойти ему против меня предельно невыгодно. Ты под моей защитой, и никто не посмеет даже взглянуть в твою сторону косо, если тебя, конечно, вообще интересует, что о тебе будут думать придворные, в чем я сильно сомневаюсь.