Да возле костра лежат камни, которые на нашем языке означают «плита», как у нас газовая или электрическая. Когда костер горит камни нагреваются на них можно печь хлеб или мясо. Укладываю как могу лепеху, трамбую ее дабы была не особо толстой, ибо пропечь на камне толстую та еще задача начинаю выпекать хлеб, одновременно собирая по чуть зерна и начиная нажевывать на вторую лепешку. По принципу выживания первыми надо пытаться спасти родителей. Они взрослые и если выживут и тем более встанут на ноги позаботятся обо мне и сестренке. Даже в самолетах учат, родители должны сначала одеть маску себе, а лишь потом детям, иначе потеряв сознание не смогут помочь ребенку.

Твою мать, кто я? Самолеты, маски, родители, каменный век, кто я и где я?! — От мыслей снова начинает болеть голова и прекращаю попытки, что-то вспомнить…

Одновременно черпачком сделанным из коры какого-то дерева и представляющим нечто среднее между черпаком и ложкой набираю себе немного отвара ивы в пиалку, пью. Отвратительный, омерзительный вкус. Разламываю лепешку, беру немного импровизированного хлеба, чуть отвара на хлеб, тоже не медом намазано, но почти сразу глотаю и желудок просит еще. С трудом себя перебарываю, дабы двумя руками пусть одна и перемазана «тестом» не запихать чуть подгоревшую, пресную лепешку и не сожрать ее разом. Дабы чуть отвлечься чуть смачиваю полученным отваром еще несколько крошек лепешки, раздвигаю губки спящей сестренке и отнюдь не стерильным пальцем пропихиваю крошки в рот. Она похоже голодна не меньше меня, благо она очень маленькая девчушка, идет активная замена молочных зубов и почти нет верхних, что спасает мой палец от того, дабы его отгрызли. Постепенно сливаю отвар в одну из пиалок, благо их положили на каждого члена семьи, дабы не бедствовали в лучшем из миров. И примерно 20% лепехи скармливаю сестре в перемешку с отваром из ивовой коры, о нем писал еще Гиппократ. Иногда подкармливаю себя любимого и мы на двоих сжираем 40% от лепехи. Естественно в себя таким вот нехитрым методом так же вливаю целебный, но противный отвар, правда там и неизвестной травы, что росла у реки хватает. Возможно, будет понос, но чето это меня не волновало, когда я пил прямо из речки. Похоже чуть набираюсь сил. Раз мысли о чистоте стали лезть в голову.

Лезу в наш семейный шалаш и начинаю кормить отца, благо поставил эксперимент на полуспящий, полу в бреду сестренке у которой не все зубы на месте, потом с отцом и на опыте все проходит гораздо легче. Возвращаюсь, набираю еще плошку отвара и аналогично скармливаю лепешку, точнее ее долю матери. Провозившись так примерно с утра до времени «после обеда», трудно сказать точнее часов у меня просто нет. Зато у меня есть запас нажеванного теста и я выпекаю сразу две лепешки. Процесс кормления не быстрый, как и поглощения моего отвара. Только когда начало смеркаться, почти не шатаясь дошел, до реки и мне пришло осознание, что наше племя не умеет плавать, но я-то умею! Выбрал, место, где все мылись и стирались и нет прямо резкого обрыва и зашел в реку примерно по пояс, затем лег в воду и попытался плыть в сторону берега…

Я УМЕЮ ПЛАВАТЬ!!!

Да кто я? Дикарь из каменного века, чье племя не умеет плавать или мужчина из Тагила? — Нижнего подсказала сука-память, которую чуть напрягаешь вспомнить подробности отзывается болью в голове. Прямо на тропинке, что ведет от лагеря бомжей к реке растет земляника, нарываю ягодки, причем в основном зеленые, но плевать…

Меняю горшок на огне, подливаю воды, разжигаю углями прошлого костра новый, отставив с нужным семье отваром в сторону, скидываю в новый горшок набранные ягоды, будет у нас «земляничный чай», ну или компот из зеленых ягод. Последний раз пью не кипяченую воду и пою ей близких, которые впрочем не приходят в сознание. Сижу до поздна пережевывая зерно и сплевывая в чашку «тесто», прямо надолго запасов не хватит. Сидеть у реки и не питаться рыбой преступление…

Под эти мысли я засыпаю с «дозой» полу-теста, полу-зерна во рту, а проснувшись с утра от того, что очень хочу пить замечаю мой организм «всосал» в себя свою «соску» из теста, но питаться надо. Запасов нажеванного и углей хватает разжечь костер и приготовить по лепешке каждому члену семьи, нам с сестренкой поменьше размерами. Всем скармливаю потихонечку вместе с отваром ивы. Мама даже приходит в себя…

— Зайчик мой, мы уже в полях вечной охоты, я так рада. — С нежностью говорит женщина в полубреду.

Зайчик Серый, точно я Серый, Серега, Сергей! Болью пронзает память мой многострадальный мозг в очередной раз напоминая, что воспоминания о прошлом-будущем для меня закрыты. Ладно черт с тобой, вот поправлюсь, будут силы, хрен с ней с болью сам все вспомню решаю я. И отправляюсь с ножом к берегу реки. Там нарезаю, хотя правильнее сказать напиливаю прутья ивняка. Отвара у меня пока с запасом, потому сегодня будем строить ловушку для рыбы. Причем пилил я не металлическим ножом, а кремниевым, потому обрывков коры было предостаточно, их притащил к шалашу, всяко пригодятся.

Воткнул прутья прямо в землю по кругу и начал плести моду по принципу, как плетут циновки, пропуская прутик через остальные прутики. Самое сложное в данной конструкции заплести «жопу» и сделать вход, но не сложнее всего остального, когда знаешь как. Я знал. Откуда? Даже не хочу делать попыток вспомнить. Когда все было готово прокричал — ТАГИЛ! Теперь это не было похоже на хрип, почти было похоже на человеческую речь. Даже сестренка открыла свои измученные болезнью глазки, посмотрела на меня и улыбнулась.

— Я знала Зайчик ты всех нас спасешь. — И закрыла глаза. Блин, трудно когда в тебя верит ребенок, а ты не совсем уверен в своих действиях. Я прошелся по лагерю и собрал из-под камней которых было в изобилии земляных червяков. Если «морду», точнее ловушку плести плотной, как делал я, навроде корзинки, они никуда из нее не денутся. Да есть вход для рыбы и просвет в виде «жопы», но где выхода для нее т.е. рыбы просто нет, но червяк даже не рыба и тем более не млекопитающее он не догадается туда ползти, ну или плыть или че они под водой делают? Понятно со временем всех сожрут, а остальных вода вымоет из ловушки, но за это время должна зайти рыбка, причем мелкая сама станет приманкой и заманухой для хищной и крупной рыбы.