Когда же шерсти стало достаточно, ну по моим прикидкам, показал, как валять войлок. Измерив ногу отца и матери и слепив из глины примерный образец я сделал им валенки, затем валенки были готовы на сестричку и для меня, причем делал сразу «на вырост» слишком уж мы мелкие. Следующими были штанишки. Причем разницы по половой принадлежности я не делал. Юбок не лепил. Придет зима, будет не до красоты, нужно одеваться здесь и сейчас. Так появились и «жилетки» или рубашки-безрукавки трудно сказать что это, а рукава мы сваляли отдельно, именно для этой цели и были нужны циновки. Которые впрочем довольно быстро подсыхали и изнашивались, когда мы били шерсть, потому мелкой приходилось вновь и вновь плести новые циновки. Причем она в отличие даже от взрослых современных мне женщин совсем не жаловалась на судьбу, напротив радовалась обновкам. Впрочем они были на холодное время года, даже в мое время девчушки такого возраста не носили «верх», ибо нечего прикрывать и мы вполне себе обходились меховыми труселями. Вскоре в один из вечеров была изготовлена вторая ловушка для рыбы и излишки мы вешали на прутиках предварительно выпотрошив и нарезав очень тонкими ломтиками. Впрочем был и секрет, дабы мухи не садились на свежее филе рыбы я реально нашел и спилил длинный и толстый прут орешника.

Просто рядом со стоянкой была и свалка нашего племени. Как настоящий мусорщик я нашел несколько обрывков шкур, что больше напоминали уже кожи и вовсе не для каких целей не годились, кроме моих. Набрав с собой песка (что я только в сумке не таскал) и насыпав его на шкуру, что теперь была больше кожей, обхватил тончайший ствол орешника и присев на жопу рядом, долго и монотонно пилил тончайший ствол длинной палки. Что отняло несколько часов, ибо иногда перепиливал сами кожи-шкуры, а так же приходилось подсыпать песочек. Однако у меня образовалось достаточное число длинных шестов. Вот к ним и были привязаны тонкие палочки на которых было насажено филе рыбы. Сами же они были расставлены будто часовые вокруг костра. Тот понятное дело дымил и по всем законам физики горячий воздух шел вверх. Дым отгонял мух и маленько коптил филешку лососевых рыб. Как результат в рыбку не откладывали опарыша, да и горячий воздух разгонял мерзких насекомых. Такая вот сушеная рыба, не так питательна и хороша на вкус, но на безрыбье и сам раком встанешь.

— Зачем мы это делаем Зайчик? — Спросила сестричка, все же не выдержав и показав свое природное любопытство.

— Сушеное мясо можно растереть палкой на камнях.

— А потом?

— Получится нечто вроде муки, есть капельку воды добавить и скажем корня камыша получится хлеб.

— Вкусный?

— Отвратительный. — Честно признался я.

— Тогда зачем он?

— Чтобы зимой не сдохнуть от голода.

— Так папка встанет, он охотник и вы вдвоем пойдете у убьете жирного и вкусного барана. — Поделилась планами сестренка.

— А если он не встанет? Я же не охотник…

— Но ты же мужчина. — Непонимающе захлопала ресничками сестренка.

— Да, но я молод и далеко не всему обучен. Мне очень нужна твоя помощь.

— Что надо делать, ты говори, я обязательно помогу.

— Нам потребуется делать крайне странные вещи, жарить дерево, а еще нужна глина. Мы будем готовить формы.

— Чего? Какие формы?

— Не могу объяснить, потом сама увидишь… — Пообещал я и занялся с точки зрения сестренки совсем безумными вещами.

Я в горшке на костре начал «жарить» дерево, которое обугливалось и превращалось в древесный уголь, переводя уйму времени и сил. Благо хватало валежника, что собирал для таких целей, заодно обрывая благодаря кремню скребку кору с березы, так получался деготь и снова древесный уголь. Просто в горшок помещалось дерево разжигался огонь (благо костровищ в стойбище хватало*, как впрочем и дров, их племя не забрало), а дальше дерево или березовая кора «обжаривались» внутри горшка. Вечерами я дергал камыш, ну или таскал глину в корзине это было по настроению и как себя ощущал, ибо глину таскать все же тяжело. Когда приходила очередь камыша, сестренка обрезала корни и сушила их возле костра. Конечно это не картошка, но в некотором смысле крахмал и даже имеются какие-то питательные свойства. При достойном запасе корня камыша, пусть и сушеного, смешать его с «мукой» сушеной рыбы можно сварить супчик или испечь хлеб. Таким вот комбикормом выкармливали коней тяжеловесов, правда из рыбы, а не камыша. К сожалению работать по лагерю сестричка уже была чуть научена старшими дамами племени, а вот на сбор корешков и прочего ее еще не брали по малолетству. Но вот обрезать корни, засушить, то было в ее компетенции. Более того, не выполнила бы задачу, получила хворостиной по заднице. Тут у нас каменный век и никто в излишнюю толерантность с детишками не играет.

Хватало* — обычно племя придя на стоянку делало солидный запас дров посылая за тем же валежником баб и детей, причем на неделю, а порой сразу на две, дабы не отвлекаться на добычу топлива. Когда уже собирались уходить простояв на стоянке весну, лето или сколько планировали дрова «выжигали» и новых запасов не делали. Ситуация немного уникальна. Семья с простудным заболеванием и может заразить, оставаться на стоянке опасно, так сказал Шаман и ему доверяют. Потому нахрена и главное зачем, рисковать и задерживаться из-за запаса дров или тем более их тащить с собой. Пришлось срываться гораздо раньше запланированного срока. Отсюда и запасы дров у соседних кострищ, там где стояли вигвамы.

Я в отличие от сестренки был немного постарше и помнил некоторые места добычи нашего племени, но охотник из меня был, как из говна пуля. Да и не брали меня еще на охоту, мордой-лица, точнее возрастом не вышел. Однако мужчины племени были не только охотники, но и торговцы, как впрочем и все остальные племена. Лагерь племени летом тут не просто так стоял. Рядом река, можно помыться и ополоснуть свои вещи, опять же доступ к воде крайне важен, люди сами на 80% состоят из воды, потому пить требовалось каждый день. Одновременно рядом горы, а там горные бараны. Опять же есть несколько мест, где выходы малахита и самородков медной руды прямо на поверхность. Правда самородки не так часто находят, оттого они в большой цене и почете, а малахит, который иссяк в мое время вообще бросовый материал. Потому самородки меди, крайне желанная находка их сверлят при помощи песка и вешают в качестве украшений и амулетов на грудь. Малахит же относительно хорошо поддается обработке. Женщины ценят бусы из него, как впрочем и мужчины, опять же амулеты от злых духов из малахита одни из самых ценных. Вот только тут нужно сделать уточнение. Ценится далеко не весь, любой и каждый, маленькие кусочки, из которых получатся слишком мелкие бусинки и амулеты просто раскиданы на плато. Их не просто не собирают, когда выход малахита достаточно крупный (для примера в музее хранится глыба в 1500 кг от автора), то из-за невозможности поднять, от большого куска откалывают. Да стараются не крошить, но все равно крошка образуется.

Причем малахит позволяет при правильной обработке из 87.5 кг веса произвести 50 кг меди, но так сказать в идеальных условиях. Откуда я это помню боюсь даже вспоминать, точно не сейчас буду этим заниматься, т. к. не полностью восстановился. Причем кажется на Кипре существовала первая «медная» цивилизация. Делали из меди оружие, броню и возможно сельхоз орудия, но это не точно т. к. металл дорогое удовольствие и возможно крестьяне обходились палками-копалками какими-то или деревянной сохой. Выплавить просто в костре медь, как говорили историки полный бред! Требуется примитивная печь с ямкой, как на Кипре, тигель, но в качестве оного вполне себе сгодится обоженный «стакан» из глины, горшок, да что угодно из глины. Далее в перемешку с древесным углем из-за недостатка кислорода и выгорания угля и переизбытка углекислого газа происходит восстановление меди. Снова башка начинает болеть слишком многое вспомнил. Хотя глубоко в воспоминания не лезу. Делаем «ручки» у тигля, две большие палки, достаточно толстые, дабы моментально не прогорели в печь, вынимаем тигель и просто отливаем щипцы для будущих плавок и литья. Формами может выступать даже земля или необожженная глина. Я когда-то так солдатиков лил из свинца, медь большую температуру для плавления требует, но тот же металл, достаточно мягкий металл, только вид сбоку.