И в этом мне как раз и помогала моя гвардия из голышей. Хотя у них тоже была своя задача, а именно вливать в свои ряды ребят, которые лишились родителей. У привыкших к самоорганизации голышей это получалось куда быстрее, чем у меня со взрослыми людьми. А таких было немало – около четверти вновь прибывших составляли дети до десяти лет, потерявшие своих кормильцев. А треть от оставшихся – дети до шестнадцати лет. Почти так же, как и в моем детстве после орбитальной бомбардировки Земли.

На следующем этапе уже начинались тренировки и занятия. Хотя это громко сказано, так как в основном на этих занятиях они учили команды и пробовали их выполнять, а далее снова перестановка командиров. Конечно, даже веками отлаженному учебному процессу в Земной Федерации требовалось от года до пяти лет, чтобы из недавних юнцов сделать хоть какое-то подобие командира младшего и среднего командного состава. Я уже не говорю о высшем командном.

Поэтому я не испытывал никаких иллюзий по поводу эффективности такой программы, длящейся от силы пару месяцев. Но какой у меня был выбор? Тем не менее если человек может организовать людей и быть их лидером, это сразу бросалось в глаза. Вот таких я и примечал, тянул повыше и уже через них продолжал отбор. И хорошо, что все же люди прибывали не скопом, а постепенно. Иначе я бы точно не справился, даже несмотря на помощь Воледара и Когтя.

Как бы там ни было, а сегодня настал важный момент в жизни Последнего Оплота, по крайней мере для меня. Сделав еще один шаг и оказавшись на поверхности, я остановился, разглядывая вечернее небо, но долго наслаждаться моментом мне не дали.

– Княже. Все уже построились, как ты и велел.

Ночь брала свое, погружая окрестности нейтральной полосы во тьму, и лишь вдали у горизонта узнавались силуэты деревьев на фоне быстро темнеющего неба. Но здесь, в центре базы, рядом с небольшой церквушкой, было светло. Пятна света от сотен чаровых светильников, установленных на столбах, освещали площадь, на которой собрались сейчас две тысячи человек.

Они шатались из стороны в сторону, оборачивались и даже менялись местами. И рассматривая это жалкое подобие строя, мне хотелось смеяться от собственного оптимизма. А если вспомнить те идеально ровные коробочки курсантов, в которых еще в училище на Луне стоял я, то и вовсе хочется упасть на спину и засучить ножками.

Представители сразу нескольких поколений – от уже зрелых мужей с густыми бородами до безусых юнцов – вместе изображали из себя княжескую дружину. Одеты, мягко говоря, кто во что горазд. Я бы сказал, что их вид больше подошел бы ополчению, но никак не армии. И это пока лучшие из тех, кого мне удалось собрать. Что из этого у меня получится, не знаю, но я все равно попробую.

Мои приближенные стояли напротив всей этой массы народу, которая переминалась с ноги на ногу, не понимая, зачем тут находится.

– Отец Верилий. – Я слегка склонил голову и получил такой же кивок в ответ.

Подходя ближе к священнику, я наткнулся на уже привычный взгляд с прищуром, который он мастерски исполнял своим единственным глазом. Стоявшая рядом Вараня, взявшая на себя всю медицинскую службу и питание растущего гарнизона, всем своим видом показывала абсолютное непонимание причин, по которым ее сюда позвали, у нее и без этого дел по горло. Воледар же находился в привычном для себя состоянии безмятежности, но с ухмылкой спросил:

Конец ознакомительного фрагмента.