Тот кивнул и потрусил к трехэтажному домику с обвалившимся балконом: пожалуй, самой высокой точке на полигоне. Конечно, я несколько рисковал, разделяя и без того небольшую группу, но толку от снайпера в этих узких трущобах мало, а без наблюдения и прикрытия – плохо. Так что лучше так. Вчетвером отобьемся. Не впервой.

– Астафьев – в центр группы, – продолжил я. – Имей в виду: ты, хоть и гражданский, но будешь подставляться – нажалуюсь Гагарину. Загоняет. Лишний раз не высовывайся.

Белобрысая и лопоухая «вип-персона» усмехнулась и кивнула.

– Савельев, правый фланг! – Я на всякий случай продублировал команду жестом. – Чесноков – левый, Корнилов – замыкаешь. Я веду группу. Все, вперед!

Убедившись, что все поняли свои роли, я вжал приклад в плечо, и, водя стволом, быстрым шагом повел свой маленький отряд вперед, в узкую улочку, тянущуюся к противоположному концу полигона.

Мы прошли не больше ста метров, когда в наушнике послышался голос Белова:

– Движение на двенадцать часов. Работать не могу.

– Принял.

Я нахмурился, припадая к прицелу. Махнув рукой, отдал команду, и отряд сместился в сторону, прижимаясь к стене дома справа. Все чувства обострились донельзя – казалось, я слышал каждый камешек, хрустнувший у меня под подошвой.

Шаг… Еще шаг… Проклятье!

Впереди, за парой гнилых малолитражек, перегородивших улицу, я засек движение, но не успел его идентифицировать, как через машины уже полетели серые цилиндры. Гранаты!

– В здание! – рявкнул я, хватая Астафьева за шиворот и буквально зашвыривая его в двери очень кстати подвернувшегося магазинчика.

Я едва успел нырнуть следом, и в тот же момент с крыши по нам ударил автомат.

– Я минус, – раздался в наушнике голос Савельева.

Я выругался под нос. Отлично начали, ничего не скажешь!

Где-то в отдалении хлопнула снайперская винтовка, и спокойный голос Белова возвестил:

– Минус автоматчик на крыше.

– Корнилов, Чесноков, в укрытие!

Улицу заволокли густые темные клубы: гранаты оказались дымовыми. Я лихорадочно оглядывался в поисках выхода. Вот только его не было. Нас загнали в западню, и сейчас передушат, как слепых котят. В прямом и переносном смысле. Нужно действовать… Вот только, кажется, уже поздно.

В магазин ввалились чудом уцелевшие товарищи, и тут же по витрине магазинчика ударили пули. Стекло обрушилось на пол грохочущим ливнем, и тут же сквозь проем полетели новые гранаты – на этот раз зеленого цвета, имитирующие боевые.

– К черту! Уходим отсюда!

Отскочив от витрины, я щедро зачерпнул Дар из резерва и Молотом размером с легковой автомобиль вынес часть противоположной стены, открывая проход. Схватил Астафьева за эвакуационную петлю на бронежилете, и, прикрывая его собой, вывалился наружу. Над головой мелькнула тень: Иван мощным прыжком покинул здание, приземлившись на руки, перекатился через голову и тут же занял позицию. Позади грохнуло, и послышалась ругань Чеснокова.

– Я триста, – прохрипел наушник его голосом. – Перевязываюсь.

– Принял, – хмуро буркнул я. – Держи вход. Иван прикроет. Астафьев, мать твою, хватит разлеживаться, пошли!

Снова ухватив за шкирку нашего несчастного «випа», который, кажется, был уже ничуть не рад той роли, что ему назначили, я поволок беднягу за собой, продолжая рваться к цели. Мы не прошли еще и половины полигона, а уже потеряли одного бойца, а второй получил ранение.

Гагарин определенно будет не в восторге.

Я бежал вдоль стены дома на полусогнутых, приникнув к прицелу и водя стволом в поисках цели, а Астафьев семенил за мной. Слева, в проходе между домами, мелькнула тень, и я тут же резко развернулся и утопил спуск. Две короткие очереди хлестнули по фигуре в черном костюме, и я радостно осклабился: два – один!

Главное теперь – не потерять преимущество.

Справа показался подъезд, и я, не раздумывая, втолкнул Астафьева в него.

– Корнилов, Чесноков, веду «випа» до точки сам. – Я привалился лопатками к стене. – Ваша задача – связать иберийцев боем.

– Уверен? – послышался в наушнике слегка удивленный голос Ивана.

– Так точно! Выполнять!

Я стремглав взлетел по ступеням, ударом ноги вынес дверь и вбежал в квартиру. Пересек ее, выбил прикладом хлипкое окно вместе с рамой, и, высунувшись, бегло оценил обстановку.

Никого. А вон за тем грузовиком можно укрыться. Отлично.

– Я иду первым, ты – за мной по сигналу, – распорядился я, повернувшись к Астафьеву.

Тот кивнул, и я сиганул в окно. Земля ударила в ноги, я перекатился, гася энергию падения, и стремглав метнулся к грузовику. Присел за ним, выставив автомат, убедился, что путь свободен, и махнул Астафьеву.