Что ж, наконец я узнала имя своего мучителя.

Всё внутри побуждало сказать да, но я изо всех сил сопротивлялась приказу «жениха». В голове нарастал гул, перед глазами снова поплыло, в ушах зазвенело, тело задрожало от озноба, губы онемели от напряжения… Но я не сдавалась. Боролась с собой до конца. Лицо Ирвена стало напряжённым, и он с тревогой посмотрел на меня, прекрасно понимая, какая битва сейчас происходит в моей душе.

Я сражалась с чужой волей изо всех сил.

Жрец терпеливо ждал ответа, и наконец он громом сорвался с губ.

– Да! – прохрипела я, не в силах противиться приказу.

Из глаз хлынули слёзы, но никто не обратил на них внимания. Жрец напевно проговорил слова заклинания, которое опутало нас с Ирвеном светящимися нитями с ног до головы, а потом сосредоточилось на висках. Кожу опалило странным ощущением жара и холода. Правая половина лица горела в том месте, где была печать, и я видела, что на виске теперь уже мужа она оживает и извивается, а потом замирает новым узором.

В этот момент жжение ушло. Я инстинктивно коснулась виска и едва не осела на пол от разочарования. Ну почему я не смогла сказать «нет»?

Ирвен подхватил меня и прижал к себе. Если не знать, что стоит за его намерением жениться, можно принять эти действия за заботу. Но я-то знала. Подняла на него глаза, полные слёз и хотела сказать, как сильно ненавижу его, но не успела.

– Богиня благословила ваш союз! – торжественно провозгласил жрец и передал мужу какой-то документ.

Обида и бессилие взорвались во мне яростью. Я с ненавистью смотрела на мужа, а когда он потянул меня прочь из храма, скинула его руку и прошипела:

– Не смей ко мне прикасаться, мерзавец!

– О, и это ты ещё не знаешь, что тебя ждёт дальше, – цинично усмехнулся он, но руку убрал.

– Ненавижу тебя! Ненавижу! – едва слышно выдохнула я, на большее сил не хватило, настолько раздавленной ощущала себя.

– А я тебя обожаю, – отозвался Ирвен.

– Зато мы точно знаем, что Гвен вышла за тебя не из меркантильных соображений, а по велению сильного и искреннего чувства ненависти, – хмыкнул Кеммер. – Давайте, пошевеливайтесь. Времени у нас теперь ещё меньше.

Муж потянул меня за собой, но я упрямо осела на пол, никуда не желая идти, а когда он подхватил меня на руки, бешено замолотила кулаками по его груди и несколько раз заехала по скуле.

– Хватит, Гвен! Замри! – строго приказал он, и моё тело окаменело.

В душе продолжался ядовитый пожар, я захлёбывалась горечью и болью.

– Зачем я тебе? Ты же богат, ты мог найти ту, кто отдаст свои силы добровольно! – горько упрекнула я.

– Ты что, совсем ничего ей не рассказал? – удивился Кеммер, обращаясь к брату.

– Гвен всё равно не поверит. Да и какая разница? До ритуала осталось всего ничего. Дольше объяснять.

– Мерзавец, – всхлипнула я. – Надеюсь, ты сдохнешь в муках и оставишь меня богатой вдовой.

От этих слов оба брата дёрнулись, как от пощёчин, а Кеммер посмотрел на меня с осуждением. Но до ответа ни один из них не снизошёл.

Меня снова запихнули в экипаж, и несколько минут спустя мы остановились у четырёхэтажного помпезного здания с несколькими подъездами.

– Я заберу свой экипаж, вернусь домой и всё подготовлю, – сказал Кеммер, открывая дверь для брата, нёсшего меня на руках. – Надеюсь, до имения ты доберёшься живым.

– Я тоже надеюсь. Было бы крайне глупо разбиться по дороге, да? – усмехнулся ненавистный муж.

– Феерично, – кивнул Кеммер и исчез.

Необычайно яркая луна заливала улицу голубым светом. С большой клумбы неподалёку вспорхнула стайка искрящихся бабочек. Всё казалось волшебным и мистическим. Всё, кроме глаз Ирвена. Они по-прежнему чернели провалами в бездну.

– И что дальше?

– Я лишу тебя дееспособности, Гвен, – насмешливо ответил он, а я всем телом содрогнулась, несмотря на приказ. – Кстати, можешь расслабиться и быть собой.

– Зачем тебе это? Зачем тебе это всё?

Он на секунду остановился и посмотрел на меня очень серьёзно:

– Потому что я хочу, чтобы ты выжила, Гвен.

– Лучше сдохнуть, чем жить в твоём подчинении! – отчаянно выдохнула я.

– Вот именно поэтому ты и не принимаешь решения, моя ненаглядная жена.

Дальше говорить стало неудобно – он внёс меня в присутственное здание, где, несмотря на глубокую ночь, расхаживали по-деловому одетые люди в сопровождении чиновников в форме. Что происходит? Почему все работают в такое время?