Я видел, что эта структура где-то пережжена, и там я уменьшал напор. Где-то, наоборот, видел, что напор слишком слаб, и там я усиливал его, чтобы укрепить стенки своих энергоканалов. И так далее.

Я заботился о себе самом, налаживая свою внутреннюю производительность, налаживая движение магии внутри себя. Проходя шаг за шагом, я очищал себя. И при этом я познавал себя самого. Видел, где и чего не достаёт. Где-то мне даже приходилось прокладывать новые связки, новые каналы, новые разломы.

Наверное, так же происходит и в мире.

В какой-то момент я дошёл в самопознании до своего солнечного сплетения и увидел, что от него отходит особая энергетическая пуповина, которая тянется в сторону от основных путей.

Я даже сначала подумал, что это какой-то паразит присосался ко мне, а затем до меня дошло, что этот канал идёт совсем рядом со мной. Это была ярко светящаяся линия, подходящая к небольшому, ярко полыхающему силуэту.

Я не мог сказать, на кого именно он похож. Не то на маленького дракончика, не то на ящерицу, не то на геккончика. А скорее — на ту же самую саламандру.

И тогда я прикинул, что это обитатель яйца. Подчиняясь интуитивному порыву, я просто зачерпнул немного своей силы и погладил ею крохотного обитателя яйца. Как в своё время я покормил Резвого, так сейчас я поделился своей силой с тем, кто был рядом со мной.

Я хотел просто немного порадовать его, подпитать, сделать так, чтобы ему было хорошо.

И в этот момент, когда я, можно сказать, искупал существо в собственном огне, я услышал в голове голос:

— Наконец-то!

Я даже на некоторое время оторопел. Светящаяся сущность посматривала на меня с интересом и, кажется, с лёгким вызовом, что ли, не знаю.

— Кто ты? — спросил я.

— Вылуплюсь — узнаешь, — ответил тот с неподражаемой дерзостью. Но при этом она мне почему-то так понравилась, что я едва удержал смешок. Было в этом нечто непосредственно детское, на что нельзя было злиться.

— Ого, — проговорил я. — А если серьёзно?

— Ну вообще-то я — бог огня, — мой собеседник немножко раздулся от важности. — Но пока яйцо.

— Понятно, — сказал я. — То есть работаешь богом, а яйцом, так, для души?

— Я бы попросил, — ответила мне сущность, несколько раз обернувшись вокруг себя. — То, что мы с тобой связаны энергетически, это ещё не значит, что ты меня можешь обижать.

— Боги упаси, — сказал я. — Да и не собирался тебя обижать, просто не ожидал тебя здесь увидеть.

— Не ожидал, не ожидал, — проговорил на это мини-дракончик. — А затем тогда полез? Исследовал бы дальше свои эти каналы! — и, гордо задрав голову, отвернулся от меня.

— Ладно, — усмехнулся я. — Как тебя зовут?

— Меня зовут Агнос, — ответил крохотный бог огня и повернулся ко мне. — И я никакой тебе не питомец, понятно? Я — твой покровитель.

— Понимаю, понимаю, — я покачал головой, пытаясь сохранить серьёзность, но в душе я так хохотал, что боялся вывалиться из состояния медитации.

— Посмейся мне ещё, — проговорил Агнос. — На самом деле, тут скучно.

— Да ладно, — я потянулся к маленькой ящерке и ещё раз погладил её огнём. И Агнос весь аж затрясся от удовольствия. — Я думал, тебе со мной интересно.

— Ну с тобой-то, конечно, но мы с тобой без году неделя всего лишь, а до этого тысячелетия пустоты и темноты.

— Это ты всё это время живой был? — я даже, мягко говоря, оторопел. — Столько времени в одиночке, в яичной скорлупе?

— Ну, большую часть я, конечно, дремал, — ответил мне мини-бог, — но то время, что бодрствовал, было, конечно, унылое. А вылупиться никак, потому что нужен ритуал, а его никто не проводит. Потому что я лежу в каком-то тайнике, матерью забытом. И что мне делать? Непонятно. Вот на моё счастье свалился такой недалёкий тохар, как ты.

— Это чё это я недалёкий? — хмыкнул я.

— Ну а какой? Я с тобой таскаюсь уже чёртову уйму времени, ты даже не додумался до этого со мной поговорить. Более того, ты сейчас вообще случайно, так сказать, попал на мою волну.

— Ладно, ладно, — проговорил я. — Сам знаешь, что я всё это время искал возможности сделать так, чтобы ты вылупился.

— Знаю, поэтому и не сержусь, — ответил Агнос. — Почти!

— Ну что же, — сказал я, — раз ты не питомец, а бог, то, когда ты вылупишься, ты покинешь меня?