— Подожди, Конд, оно, кажется, не собирается причинять нам вреда, ты его можешь не убить сразу, и тогда будет хуже. Знаешь наши скафандры… проткнет — и… крышка.

Конд настороженно следил за всеми движениями животного, все время держа его под прицелом. В наушники ворвался голос Кора:

— Немедленно плывите к кораблю!

Тут же вмешался биолог:

— Вы его видите?

— Да, видим, очень хорошо, — ответил Конд.

— Опишите пожалуйста…

— Немедленно плывите к кораблю! — повторил Кор.

— Плывем.

Нас не нужно было долго уговаривать. Хотя животное уже удалялось, на душе было неспокойно от пребывания в незнакомой стихии, таившей неожиданные сюрпризы. Мы подплыли к кораблю и вынырнули у входного люка.

— Антор, вылезайте из воды, — приказал Кор.

Я вцепился в перекладину спущенной лестницы и, поднявшись на ступеньки, снова почувствовал утроившуюся тяжесть своего тела. С меня стекала вода.

— К вам, мазор Конд, будут применены меры взыскания по возвращении на Церекс. Вы не имели права покидать корабль без моего разрешения. На борту должен всегда находиться один из пилотов.

— Так я же… — начал было возражать Конд.

— Не имеет значения, — оборвал его Кор, — теперь в воду! Нужно быстрее установить патрубок.

Биолог на минуту задержался около меня:

— Вы говорите, оно имело ласты?

— Да, две пары.

— Как они расположены, вы не заметили?

Я в двух словах передал ему свои наблюдения. Он задумался и, подойдя к краю площадки, произнес:

— Его предки когда-то жили на суше, да и оно само, наверно, способно вылезать на берег. Значит… — он не договорил и спрыгнул в море.

Установка патрубка не заняла много времени и обошлась без приключений. Скоро из воды один за другим показались Кор, Конд, Ланк и Дасар. Они с трудом выбрались на площадку и тяжело дышали, борясь с тяжестью собственного тела. Мы забрались в переходную камеру и закрыли люк. Началась утомительная процедура дезинфекции и декомпрессии.

* * *

Мы взяли курс к устью реки Ракс.

Плывущие по небу облака временами набегали на солнце и защищали нас от его слишком ярких и горячих лучей. Дул слабый ветер, и волнения почти не ощущалось. «Эльприс», вспенивая воду, ровным ходом двигался по намеченному маршруту. Все шло гладко, даже слишком гладко. Кор сидел в центральном отсеке, погруженный в какие-то вычисления. Мы с Кондом и Ланком по очереди дежурили у двигателей. Что делали остальные, я даже толком не знаю. Отстояв смену, мы спешили в гидроконтейнеры и, торопливо сбросив одежду, опускались в спасительную жидкость, ласково принимающую наши измученные тела. Так шло время.

Из гидроконтейнера на очередную вахту меня поднял Конд. Он просто слил сислол, и отяжелевшее тело сразу разбудило сознание. Я сдернул маску и, вцепившись пальцами в край люка, выбрался наружу. Пол резко ушел из-под ног. Я кое-как устоял, но больно ударился головой о переборку.

— Что, Конд, уже пора?

— Пора, возьми, вытрись, — он бросил мне полотенце. «Эльприс» опять накренился. Лицо у Конда исказилось, руки судорожно ухватились за скобу контейнера.

— Проклятье!

— Волны?

— Да. Кажется, начинается. Держись, я тебе спину вытру.

Обтеревшись и с трудом натянув комбинезон, я пробрался в центральный пост. Там, погрузившись в кресло, сидел Кор. Лицо у него было измученное, только глаза смотрели спокойно и ничего не выражали. Свист ветра и грохот волн врывались в отсек. На обзорном экране в сумрачном освещении громоздились пенистые волны, а по небу, казалось цепляясь за самые гребни, неслись темные лохматые тучи. Линия горизонта качалась и металась из стороны в сторону. Чтобы удержаться на ногах, я вцепился в спинку кресла. Кор посмотрел на меня и убавил звук. Шум стал заметно слабее, но качку, к сожалению, таким путем устранить было невозможно. «Эльприс» отчаянно болтало из стороны в сторону. Нами играл чужой океан.

Лет пять тому назад, вернувшись из очередного полета, я совершил морскую — прогулку и тоже попал в шторм. Но это было на Церексе. Там при меньшей силе ветра высота волн была почти такая же, только сами волны медленно вздымались и плавно подхватывали наше судно. Здесь они с остервенением лезли на корабль, прыгали в лихорадочном ритме и тяжелыми ударами сотрясали «Эльприс».

— Скоро суша, — сказал Кор.

Я наклонился к экрану, пытаясь разглядеть очертания берегов, но ничего не увидел.

— Еще рано. Осталось километров тридцать, если нас не сильно отнесли течения. Кто у двигателей?

— Ланк.

Кор кивнул и нагнулся к экрану гидролокатора. По темному фону бежал зеленоватый лучик, вычерчивая рельеф дна. Глубина была около двадцати метров.

— Становится мелко, — заметил я.

— И опасно, — прибавил Кор. — Волнение увеличивается, берега нам неизвестны, возможны рифы, скалы. Придется отойти в океан. Разворачивайтесь, пилот.

Трое суток бушевал шторм, трое суток нас трепали волны, бросали из стороны в сторону многотонную махину корабля. Измученные и разбитые, мы едва держались на ногах. Отдых в гидроконтейнерах был непродолжительным и неполным. К концу третьего дня Кор, не выдержав перегрузки, свалился. Изо рта у него сочилась тонкая струйка крови. Около него хлопотал биолог. Дасара срочно извлекли из контейнера, и он, даже не одевшись, мокрый, поддерживаемый Кондом, возился с лекарствами.