Тем не менее Ода не боялся свечи. Когда к ней прикасался, он чувствовал светлую грусть, не понимая, о чём ему хочется грустить и почему вид огарка синего цвета так на него действует.

– Тупица! – отругал себя Ода и пересел несколько раз с поезда на автобус.

У него не будет возможности объяснить начальству, как именно и от кого он получил наводку на возможное убийство в зале тренера Гэ Тоси. Нельзя взять и приехать на место преступления самым первым в пять утра без всякого повода.

Ода обменял свой сшитый по индивидуальным меркам костюм на затасканные спортивные штаны, поношенные кроссовки, кепку и очки без стёкол. Разжился рюкзаком и бинтами, которые вполне могут сойти за обвязку фаланг ладоней любителей единоборств. В городском туалете Ода замазал ваксой седые волосы, потренировал голос, жестикуляцию и мимику. Перестав быть детективом к шести утра, Ода замер возле центрального входа в зал сразу под тремя видеокамерами на соседних постройках.

Он изображал бег на месте и делал вид, что читает объявление о закрытом зале по причине дезинсекции клопов. Попутно разрезал воздух ударами, отрабатывая технику. На самом деле глаза его рыскали в поисках улик. Кроме двери, он исследовал окна, прислоняясь к ним носом и заглядывая внутрь, но не прикасаясь к поверхностям кончиками пальцев.

После исследования окон пришло время сёдзи. Ода заметил её не сразу. Размером с ворота для животного, в которое может пролезть только кот или пёс не больше таксы. И вот через это отверстие в зал проник Киро? Увидеть бы его способности в реальной жизни.

Присев, чтобы завязать шнурок, Ода заметил клок и коричневый росчерк. Вероятно, клок – с белой дублёнки того, кто был вместе с Сато Киро в офисе Гэ Тоси, а коричневый росчерк – окислившаяся кровь. Ода поднялся с колена, проверяя тугость шнурка, пока взгляд его рассматривал клок и росчерк.

– Странное дело…

Информатор был уверен, что кто-то мёртв и что их убил злой дух. Никогда прежде Ода не ловил злых духов и в этот раз тоже не собирался.

Продолжая выполнять элементы зарядки, изображая спортсмена, Ода выискивал таксофон, чтобы вызвать полицию. Он мог оставить сообщение, что ему, мирному горожанину, бросилось в глаза пятно, похожее на кровь, и назвать адрес.

Вот и автомат на углу улицы. Ода приближался к нему всё той же спортивной рысью, когда телефон в кармане завибрировал. Может, новое сообщение от информатора?.. На экране высветился номер молодой напарницы Оды Нобутаки Мико Симадзу.

Ода давно перестал вздрагивать от входящих звонков. Ни жены, ни детей. Терять ему было некого. В последний раз он вздрогнул от сообщения о смерти двоюродного брата Кудо Осаги. И от вида останков его тела, ставших… жидкостью.

К счастью, у Оды осталась на этом свете родственная душа, и он будет пытаться сохранить ей жизнь. Никакие злые духи этому не помешают.

– Ну что, много встретил тэнгу [12] , оками [13] и мононокэ [14] ? – спрашивал у кузена Ода, когда они виделись в последний раз. – Хоть бы одного бакэнэко [15] мне показал, а! Братец!

– Насмехаешься? – без обиды ответил брат. – Ёкая нельзя увидеть, Ода, пока он сам тебя не выберет. Если бакэнэко решит показаться тебе, ты узнаешь его по раздвоенному хвосту. Духи леса подскажут дорогу. Птица тэнгу окружит тебя щитом из крыльев. Волк оками может снабдить живой водой с магического сталактита. Но… чаще всего ёкаи приходят к людям, чтобы убить их, а не помочь.

Огава отошёл в глубь кабинета и вернулся с блокнотом, исписанным от корки до корки.

– Интересно, что ты перечислил именно этих ёкаев, – произнёс Огава, не сводя взгляда с записей.

– Каких «этих»?

– Оками и тэнгу. И злого духа с человеческим телом мононокэ. Почему не ямаубу [16] или они [17] ?

Ода пожал плечами:

– Они просто первые пришли в голову, – отмахнулся следователь, несильно понимающий разницу между ёкаями и ками [18] .

– Ну да, – пробубнил брат. – Пришли и остались в этом мире. Не относись к ним как к сказкам, братец. Не знаешь, когда придётся повстречать одного из них.

Ода помнил тот последний разговор очень хорошо. Брат оправдывался, что он не зациклился на ёкаях, что он уже нашёл то, что искал, нашёл священную рощу, только не может пройти сквозь храмовые врата тории, разделяющие мир живых и мир духов. Точнее, пройти он может, но как человек.

Ода подлил ему саке, надеясь объяснить слова брата действием вина.

– Но ты и есть человек, Огава…

– К сожалению, да, – ответил тот. – Лучше бы я им не был.

– Огава, что на тебя нашло?

Брат подошёл к окну, аккуратно выглянул на улицу.