– Спасибо за откровенность, – серьёзно ответил ему Шала Хан. – Я, собственно, тоже устал. Но сижу, потому что компания очень уж нравится. Не хочется вас покидать.

– Если ты готов спать в гамаке, оставайся до завтра, – предложил Ший Корай Аранах.

Нхэрка сдавленно хихикнул и закрыл лицо ближайшим томом энциклопедии. Ший Корай Аранах рассмеялся в голос. Сквозь смех сказал:

– Я не нарочно тебя шокировал. Извини, дорогой.

– Так я и не думаю, что нарочно. Просто культурные различия так проявляются и сбивают всех с толку, – рассудительно ответил крылатый лис. – В книгах, которые ты мне дал, про это довольно много написано. Например, я узнал, что представители многих цивилизаций смущаются, если в их присутствии посторонний снимет штаны.

– Про штаны-то как раз понятно, почему при незнакомцах их обычно без крайней нужды не снимают, – заметил Шала Хан. – А вот…

– Это тебе понятно! – перебил его Нхэрка. – А для меня такое табу за гранью здравого смысла. Мы-то всегда без штанов. И отлично без них обходимся. Ни разу ни с кем от этого не случилось беды. И уж тем более не обращаем внимания, есть ли штаны у других.

– Да погоди ты, дай досказать. Есть такая цивилизация ЫШ-04. Так вот, у них вершиной непристойности считается снять очки.

– Точно! – подхватил Ший Корай Аранах. – Мне кто-то про них рассказывал. Что там все, чуть ли не включая младенцев, на людях носят очки с затемнёнными стёклами. Даже любовники наедине остаются в очках, а если и нарушают иногда это правило, то никому об этом не говорят. А «посмотрите друг другу в глаза» – это страшное оскорбление, за которым неизбежно следует драка. Потрясающие чуваки.

– Ну это ещё хоть как-то оправдано, – заметил Нхэрка. – Взгляд действительно довольно интимная штука. Мы в Хой-Броххе смотреть друг другу в глаза не стесняемся, а всё-таки, с моей точки зрения, этот предрассудок выглядит не настолько абсурдным, как про штаны!

Анн Хари (Миша) вернулся в Лейн на рассвете. Перед этим полночи пил горячий яблочный сок с кальвадосом в «Крепости», потом шатался по городу, провожая всех по домам, а под утро внезапно понял, что очень скучает по Лейну, ШиКоНаху и кошке, старому саду и своему гамаку. Всего-то декаду там не был, а кажется, несколько лет. Не стал тянуть, раз припекло, значит, надо идти, пока велико желание, любой Ловец знает, как легко и приятно совершать Переход на этой волне. Даже сил от него скорей прибавляется, чем убывает, хотя по идее так просто не может быть.

Пришёл настолько удачно, что оказался не где-нибудь в центре, а сразу на дальней окраине Козни возле любимой кофейни «Красный стул». Кофейня в такую рань, конечно, ещё закрыта, но Анн Хари всё равно ей обрадовался. Потому что что до дома отсюда всего квартал.

Он был уже совсем сонный, поэтому, когда увидел, что кто-то лежит в гамаке, сперва флегматично подумал: это я, что ли, прежде себя вернулся? – и только потом сообразил, что так дела обычно не делаются. В смысле, когда видишь, что твой гамак занят, логично предположить, что там разлёгся не ты сам, а кто-то другой.

Подошёл ближе, узнал Шала Хана. Удивился. Спросил:

– А ты что здесь делаешь?

Тот открыл один глаз, улыбнулся и снова его закрыл. Сказал:

– Поскольку ты не дгоххи, то, наверное, будешь не особо шокирован, если я откровенно признаюсь, что сплю.

– Поскольку я не… – растерянно повторил Анн Хари. – Так, стоп. Значит он уже вылез из картины? Наш дгоххи пришёл?

На этот раз Шала Хан открыл оба глаза. Ответил:

– Ага. Он здесь с прошлой ночи. Вчера у вас весь день были гости, Ший Корай Аранах нас позвал смотреть на дгоххи, чтобы тот рос поскорей. Ты бы видел, сколько он ест! И читает быстрее любого студента. Чуть ли не половину Энциклопедии Потусторонних Реальностей за несколько часов проглотил, причём постоянно отвлекаясь на разговоры. Он отличный! Ну, сам увидишь. Я так засиделся, что в конце концов поленился искать такси. И занял твой любимый гамак. Прости!

– Он только днём любимый, – успокоил его Анн Хари. – А сейчас мне нужна нормальная человеческая кровать. Я скучный. Люблю спать на ровной, надёжной поверхности, которая не болтается туда-сюда.

– То есть, не надо уступать тебе место? – с надеждой спросил Шала Хан. – Я бы тогда, если можно, ещё пару часов поспал.

– Спи на здоровье. У меня есть диван на кухне. Или кровать наверху. Или три кошачьи подстилки. Это смотря кто где сегодня улёгся. Но хоть что-нибудь да свободно. Точно не пропаду.

Проснулся от строгого голоса ШиКоНаха, который говорил: «Любоваться можно, будить нельзя». Рассмеялся, спросил: «Меня или кошку?» – и только потом открыл глаза.

Вроде бы сам рисовал этого дгоххи, причём девять раз. По идее, мог бы привыкнуть. Но всё равно оказался не готов. Лежал натурально парализованный открывшимся ему зрелищем, смотрел, как рыжий крылатый лис порхает под потолком. Он был совсем небольшой, примерно с ребёнка-дошкольника. Но это как раз хорошо, кухня-то тесная, и потолки не особо высокие. Более крупный летун тут бы всё на фиг разнёс.